— Меня зовут Дак.
Он протянул белую визитную карточку. Она тут же стала голубой.
Шепот. Красная.
Щелк. Зеленый человек, отпечатанный на ней, висел на дереве.
Зашелестело. Ш-ш-ш-ш…
Замелькали слова: «Дак. А мой друг с рыжими волосами — это мистер Кугер. Кугер и Дак»…
Зашелестело, защелкало — ш-ш-ш-ш-ш…
На белом квадрате появлялись и исчезали буквы:
«…Комбинированные Теневые Шоу…»
Мгновенно стерлось.
Ведьма-выскочка зашевелилась, разливая горшки с зельем.
«…и межконтинентальная Компания Театра Пандемониум…»
Он вручил карточку Джиму. Теперь на ней можно было прочитать:
НАША СПЕЦИАЛЬНОСТЬ:
ОСМОТР, СМАЗКА, ЧИСТКА
И РЕМОНТ ЖУКОВ-МОГИЛЬЩИКОВ
(часов Смерти, которые спешат).
Спокойно, говорил себе Джим, читая это. Спокойно. Он сунул руку в карман, полный сокровищ, порылся там и что-то вынул.
На его ладони лежало мертвое коричневое насекомое.
— Вот, — сказал Джим, — почините его.
Мистер Дак разразился смехом:
— Великолепно! Я сделаю это!
Он протянул руку, рукав его рубашки задрался.
Ярко-пурпурные, темно-зеленые и голубые как молния угри, черви и латинские надписи обнаружились над его запястьем.
— Вот это да! — воскликнул Уилл. — Вы должно быть и есть «Татуированный человек!»
— Нет. — Джим изучающе посмотрел на незнакомца. — «Разрисованный человек» — есть разница.
Мистер Дак кивнул с явным удовольствием.
— Как тебя зовут, мальчик?
Не говори ему! — подумал Уилл и замер, удивленный своей мыслью. Почему не говорить?
Губы Джима напряженно подергивались.
— Саймон, — сказал он и улыбнулся, показывая, что это ложь.
Мистер Дак улыбнулся в ответ, чтобы показать, что он понимает это.
— Хочешь посмотреть еще, Саймон?
От смущения Джим не мог даже кивнуть в знак согласия.
Медленно, с видимым удовольствием мистер Дак засучил рукав до локтя.
Джим уставился на его руку. Она походила на кобру, которая извивалась, раскачивалась из стороны в сторону, готовясь нанести смертельный удар. Мистер Дак сжимал и разжимал кулак, перебирал пальцами. Мускулы играли и перекатывались под кожей.
Уиллу захотелось обежать вокруг, чтобы лучше рассмотреть руку, но он не мог двинуться с места и только думал: Джим, ох, Джим!
Они стояли рядом, Джим и этот длинный, и рассматривали друг друга так, словно один был отражением другого в темной витрине ночного магазина. Ежевично-колючий костюм длинного человека заставил пылать щеки Джима и привел в смятение его глаза, которые вместо кошачье-зеленых, какими они всегда были, сделались пасмурными, расширившимися, впитывающими увиденное. Джим стоял, словно бегун, одолевший длинную дистанцию: с запекшимся ртом, с руками, протянутыми, чтобы получить некий приз. И действительно, этим призом были картинки, подергивающиеся в пантомиме, когда мистер Дак заставлял иллюстрации, холодно застывшие на коже, повиноваться движениям его теплых пульсирующих запястий… На небе загорелись звезды и Уилл видел, а Джим не замечал, что последние горожане уже укатили в своих теплых машинах в город: наконец, Джим едва слышно произнес: «Черт возьми…», и мистер Дак опустил свой рукав.
— Спектакль окончен. Пора ужинать. Карнавал закрылся до утра. Все разошлись. Возвращайся, «Саймон», и катайся на карусели, когда ее починят. Возьми эту карточку и можешь кататься бесплатно.
Джим, не отрывая глаз от скрывшегося под рукавом запястья, взял карточку и сунул в карман.
— Прощайте!
Джим побежал.
Уилл со всех ног бросился за ним.
Джим, мчавшийся вихрем, вдруг на мгновение оглянулся, подпрыгнул и уже второй раз за сегодняшний день исчез.
Поравнявшись с деревом, около которого пропал Джим, Уилл посмотрел вверх и увидел друга, спрятавшегося между ветвями. Уилл оглянулся. Мистер Дак и мистер Кугер стояли к ним спиной, занятые каруселью.
— Быстрей, Уилл!
— Что?
— Они увидят тебя. Лезь скорее!
Уилл подпрыгнул. Джим помог ему взобраться наверх. Старое дерево раскачивалось. В кроне завывал ветер. Джим усадил тяжело дышавшего друга на ветке рядом с собой.
— Джим, уйдем отсюда!
— Заткнись! Смотри! — прошептал Джим.
Внутри карусельного механизма что-то зазвенело и забренчало, раздалось едва различимое шипение и свист пара в трубах органа-каллиопы.
