Тень над Вавилоном - страница 234

– А как насчет паспортов на другом конце маршрута? Разве британскую службу этим обманешь?

– А их и не надо будет обманывать, – ответил Хауард. – Как только мы сядем в самолет, я собираюсь разорвать эти фальшивки и спустить их в унитаз. Когда мы прибудем в Рим, мы немного подождем и пристроимся к очереди пассажиров, прибывших из какой-нибудь другой европейской страны. А затем мы пройдем итальянский контроль по нашим собственным паспортам. Будучи гражданами страны-члена ЕЭС, мы не нуждаемся в визе. В Риме я скажу тебе «до свидания», и ты улетишь ближайшим же рейсом в Соединенное Королевство. В твоем паспорте не будет абсолютно ничего такого, что указывало бы на то, что ты вообще покидал Европу. Давай, нам пора.

Пока они шли к стойке иммиграционного контроля при выходе из зала ожидания, Макдоналду казалось, что все глаза в огромном здании аэропорта прикованы к нему. Он стрельнул взглядом в сторону Хауарда.

– Дэнни, держись естественней, – непринужденно пробормотал тот.

Полуоцепеневший Макдоналд подал паспорт Денарда. Он старался казаться веселым и беззаботным, но пока чиновник перелистывал страницы, его сердце чуть не выскочило из груди.

Затем последовал глухой стук прикладываемой к странице печати, и офицер передал паспорт обратно пассажиру.

– Спасибо, мистер Денард, – пророкотал он по-английски. – Надеюсь, вы получили удовольствие от пребывания в Саудовской Аравии.

– Да уж, – сказал Макдоналд, неожиданно улыбнувшись. – Это было лучшее время за всю мою жизнь!

Машина свернула с шоссе, ведущего в Спин-Бридж, на подъездную дорогу к коттеджу и остановилась. Из нее вышел заместитель директора отдела MI-5 и проследовал по дорожке к крыльцу. Постучав два раза, он стал ждать, лениво поглядывая на верстак, прислоненный под навесом к стене дома.

Дверь открылась. В проеме стоял Дэнни Макдоналд, его рука висела на перевязи. На лице молодого человека отразилось изумление, а затем радость:

– Вот это да, здравствуйте, сэр! Какой приятный сюрприз! Проходите, пожалуйста!

– Спасибо, Дэнни, – поблагодарил Макс Гудейл.

Он прошел за Макдоналдом в гостиную. Это была милая теплая комната. Прелестная молодая женщина с копной золотисто-каштановых волос деловито развешивала на карнизе пару веселеньких занавесок. При появлении Гудейла она спрыгнула со стула.

– Сэр, я хотел бы познакомить вас со своей невестой Шейлой. – Макдоналд представил их друг другу.

Шейла вспыхнула и улыбнулась.

– Рад нашей встрече, дорогая, – сказал Гудейл, улыбнувшись в ответ. – И как же вам удалось отыскать этого юношу?

– О, я живу здесь неподалеку, – ответила она. – В поселке Карвейг. У моей мамы там постоялый двор, а я ей помогаю.

– Ага, значит, вы бросили работу и оставили маму в одиночку управляться со всеми делами, – шутливо подцепил ее Гудейл.

– О нет, вовсе даже нет! – воскликнула Шейла защищаясь. – Мама уехала в отпуск – и, кстати, ей давно бы пора. Мама отдыхает первый раз за много лет. Взяла и вдруг решила уехать. Теперь гостиница закрыта на три недели.

– Простите меня, дорогая, – извинился он. – На самом деле, я совсем не хотел вас уколоть. Вы уж меня извините. Наверно, она отправилась в приятное место?

– О да, в Италию, – ответила Шейла, снова улыбнувшись. – Она поехала в Рим, и это честно заслуженный отдых. А теперь, – она приложила руку к горлу, – могу я предложить вам чашку чая?

– Вы очень любезны, – поблагодарил Гудейл. – А потом, боюсь, мне придется переговорить с Дэнни один на один. Надеюсь, вы не обидитесь?

Шейла была озадачена, но кивок со стороны Дэнни ее успокоил. Она ушла на кухню вскипятить чайник, а мужчины присели. Ожидая ее, Гудейл и Макдоналд коротко переговорили. Затем появилась Шейла с подносом в руках. Гудейл поблагодарил ее за радушие, и она вернулась на кухню, оставив мужчин наедине.

Мужчины выжидательно посмотрели друг на друга. Молчание нарушил Гудейл:

– Паршивая эта рана, Дэнни, – произнес он мягко. – Доктору уже показывал?

Макдоналд неуверенно заерзал на стуле.

– Всего лишь царапина, сэр, только-то и всего. – Он выдавил улыбку.

– Насколько я слышал, это чертовски большая, здоровенная, в полдюйма дыра, а вовсе не царапина, – возразил Гудейл, его глаза неожиданно приобрели стальной цвет.