В отличие от своего строптивого подчиненного майор Хассам Омар сразу же сообразил что к чему. Все произошло без предупреждения. Хауард и Берн до этого не вели никаких обсуждений и ничем не дали понять, что дорога на Требил будет оставлена. В конце концов, для шпионов было бы только логичным постараться покинуть страну.
Теперь же они неожиданно направились на юг – прямым ходом в никуда. Майор стал поспешно прикидывать, что он мог бы предпринять. Теперь его план по аресту шпионов во время остановки в Требиле рухнул. Придется придумать что-то еще. Он тут же решил ничем не выдавать, что думает, будто что-то идет не так. Возможно, тогда они не будут начеку. Если бы они поняли, что он знает об изменении маршрута, то заподозрили бы, что он что-то замышляет. Нет, выходом будет притвориться, будто бы он ни о чем не догадывается. Может быть, до этого дурня Салеха Масуда наконец-то дойдет, что происходит. В этом случае он, наверно, что-нибудь да предпримет. Например, пальнет по машине из своей пушки КПТВ калибра 14,5 миллиметра. Если так, то и ему, майору, не поздоровится.
Но что там затеяли эти шпионы? Мужчина по имени Хауард передал тому, которого звали Берн, летный шлем. Шлем был каким-то странным на вид – к нему было прикреплено устройство, похожее на бинокль. Одевая шлем, Берн отщелкнул бинокль кверху, чтобы тот не перекрывал ему поле зрения. Ну конечно же – прибор ночного видения! И при этом инглези на время отвлекся…
Сидевший позади Берна Хауард внимательно следил за майором. Когда они свернули с шоссе, на лице иракца ничего не отразилось, но Хауард уже достаточно убедился в способности майора оставаться невозмутимым, чтобы заподозрить, что тот, вероятно, догадался, куда они направляются. Пока он доставал свой шлем с ПНВ, готовясь к наступлению темноты, ему пришло в голову, что так или иначе майор все равно очень скоро все узнает. Они проехали поворот на аэродром Рутба-Саут, и через милю-другую началась грунтовая дорога. Хауард передал второй шлем с ПНВ Макдоналду, а еще один протянул вперед Берну.
Берн как раз надевал шлем, когда почти одновременно произошли два события. Первым, которое он не заметил, потому что сосредоточился на своем шлеме, было то, что ехавшая сзади БРДМ затормозила. Поглядывай Берн в зеркало заднего обзора, он бы, конечно, это увидел.
Вторым событием явилось то, что майор, понимая, что, по всей видимости, это единственный его шанс вывести из равновесия этих иностранцев и поднять тревогу среди своих солдат в грузовиках позади, неожиданно вцепился в рулевое колесо. Для занятого шлемом Берна это оказалось полной неожиданностью. Однако Хауард был наготове. Он сильно ударил майора по шее ребром ладони, и офицер рухнул без сознания на колени к Берну. Быстро пришедший в себя Берн, грубо отпихнул неподвижного иракца обратно на сиденье.
Все закончилось меньше чем за четыре секунды, но за это время «лендкрузер» отъехал от остального конвоя почти на семьдесят ярдов. Хауард и Берн обнаружили это одновременно, и последний резко нажал на тормоз.
– Назад, Джонни. Медленно. Неприятности. Дэнни, будь готов быстро выскочить наружу, когда я скажу.
Зиглер, Акфорд и Ашер, зажатые между БРДМ и передним грузовиком, сразу же поняли, что случилось что-то не то.
– Не сейчас, – коротко бросил Зиглер, – подождем, пока не выяснится, в чем там дело.
Лейтенант Салех Масуд уже вылез из БРДМ. Он заметил, что головной автомобиль остановился не сразу, а продолжал движение, пока водитель не увидел в зеркале заднего вида, что огни конвоя отстали. Теперь водитель, вероятно, сдаст машину назад, чтобы посмотреть, что произошло. Вот тут-то он, Салех Масуд, и вправит майору мозги.
Ну а пока, решил лейтенант, он позаботится, чтобы этим иностранцам тоже не показалось мало. Он подошел ко второму «лендкрузеру».
– Выметайтесь из машины! – угрожающе рявкнул он на Зиглера, красноречиво ткнув большим пальцем.
Зиглер поднял свой АКМС и прострелил лейтенанту шею. Он коротко повел локтем, делая знак Акфорду с Ашером.
– Наружу, быстро! – приказал он им.
Все трое вынырнули из машины и откатились в сторону, оставив тело лейтенанта лежать возле автомобиля.
