– Ну, Модест Владимирович, это уже кое-что, – забирая у него листок, сказал я обрадовано. – Это уже зацепочка. Спасибо тебе большое.
– Это тебе спасибо, дракон, – дружески похлопал меня по плечу Самохин.
– Мне-то за что?
– За то самое. Хоть и на полчаса, да вызволил из дурдома.
Спрятав листок поглубже в карман, я из вежливости поинтересовался:
– А чего там у вас такое, Модест Владимирович, происходит, что ты вот так вот сурово об этом отзываетесь?
– Мозги насилуют, вот и злюсь. – Самохин скривился, словно от зубной боли, а затем поделился: – Поначалу какой-то специально приглашённый заграничный лапотник четыре часа талдычил про двоедушников. Перемалывал перемолотое. Тьфу, да и только. А сейчас бабка Сворогина со светлой простотой и тёмным натиском речь толкает на тему: "Трамвайный хам как типичный представитель рода энергетических вампиров". Обучает методам противодействия и нейтрализации. Мне-то это, скажи, для чего? Во-первых, сам с усами, а во-вторых, в общественном транспорте уже полвека не ездил. Не ездил и не собираюсь. Вот. Да и вообще… Эй, служивый, не подскажешь, для чего мне это всё?
Последний вопрос был адресован, разумеется, не мне, а Уломе, он и ответил:
– Для общего развития. – После чего поднял взгляд от монитора и обратился ко мне: – Егор-братишка, ты поделиться информацией не желаешь? Дело, по всему видать, тебе прибыло не шутейное. А ну как вдруг это наша тема?
Значит, всё-таки подслушивал, подумал я. И так ему ответил:
– Может, Боря, тема и ваша. Вполне допускаю. А только ничего тебе не скажу. И не обижайся.
– Вот если не объяснишь, тогда обижусь, – пообещал молотобоец.
– А чего тут, Боря, объяснять? – Я пожал плечами. – Тут нечего объяснять, тут и так всё понятно. Вы же, дай вам отмашку, детишек начнёте спасать с таким ражем, что они у нас разом поседеют от страха. Вы же тонко делать ничего не умеете, вы же всё с размахом делаете. С привлечением всех возможных сил и с применением тяжёлой артиллерии. А затем последствия своих действий с таким же усердием неимоверным и устраняете. Так что – извини. Был бы кто другой, но дети… Нет уж, уволь. Сам трикстера отрою.
Выслушав меня внимательно (так внимательно, что даже ни разу не моргнул), Улома насупился и собрался было что-то возразить, даже позу соответствующую принял, но ничего сказать не успел. В кабинет, озарив всё вокруг сиянием бриллиантовой заколки умопомрачительно-широкого галстука, вошёл Марк Семёнович Ледовитов. Про этого неведомо какого возраста, но выглядящего на пятьдесят плотного человека среднего роста я знал немного и больше по слухам. Вот уже без малого два года он возглавляет городской Пост кондотьеров, то есть пост Конвента кондотьеров. Пока ещё не генерал, пока ещё полковник, но приказ о присвоении ему очередного звания вроде как уже на подписи. Является магом высшего уровня. Родом из Тёмных. Слывёт мутным. Постоянно торчит в Москве, но в отсутствии Архипыча вынужден руководить Постом непосредственно. Поскольку Город не знает и не любит, выходит это у него не очень.
– Господа офицеры! – по-уставному воскликнул Улома, поднимаясь из кресла и застёгивая пиджак.
Получалось, что приказ он отдал для самого себя, поскольку мы с Самохиным и без того стояли, да к тому же и никакими офицерами не являлись.
– Отставить, – рыкнул Ледовитов и сходу наехал: – Харитонов, мать моя Тьма, где план первоочередных мероприятий по краже из Рижского Хранилища? Я его ещё в девять должен был подписать.
– Последние пункты со службой мониторинга сейчас согласую, и сразу представлю, – не моргнув глазом, браво доложил Улома и небрежно махнул в сторону монитора. При этом даже не покраснел. Так легко врать Светлый может только Тёмному.
– Смотри, Харитонов, одиннадцать ноль-ноль – крайний срок, – неодобрительно покачав головой, строго-настрого наказал Ледовитов, после чего обвёл глазами присутствующих и, увидев знакомое лицо, остановил взгляд на Самохине: – Почему не на занятиях?
– Виноват, господин полковник, – поторопился сказать Улома. – Это я его вызвал,
– Чего это вдруг?
– Возникла острая оперативная необходимость.
