— Ну, что ты и мисс Леда…
Казалось, Сэмюел не слышал ее слов: в его ушах звучало лишь громкое биение его собственного сердца.
— Нет. — Он решил все отрицать и не позволить Каи поверить сплетням.
Звук одного-единственного короткого слова замер в воздухе, и Джерард услышал эхо, словно «нет» сказал кто-то другой.
Из листвы растений в холле послышался тихий птичий щебет, но лицо Каи по-прежнему оставалось напряженным: она была явно встревожена.
— Это ужасная сплетня, и я так и сказала мисс Голдборо, но, Маньо… Ты бы сказал мне правду, если бы это было так?
Джерард опустил глаза и отвернулся.
— О! — Ее голос наполнился отчаянием. — Так, значит…
— Каи, это ничего не значит! Это… — Язык не повиновался ему. — Я так и знал, что ты не сможешь понять!
— Как ничего не значит? — Каи с изумлением посмотрела на него. — То есть это правда, но для тебя это ничего не значит? — Голос Каи поднимался выше и выше, ее лицо покраснело. — А как насчет Томми? Как насчет мисс Леды? Не можешь же ты… Господи, мне не верится, что речь идет о тебе, и это ты говоришь, что это ничего не значит! — Томми снова заплакал, его вопли становились все громче, но леди Каи продолжала говорить, не обращая на это внимания. — Выходит, ты готов оставить их на улице, просто бросить — и все? Ты привез их сюда, надеясь, что мы перестираем все твое грязное белье, а ты даже не изволишь сообщить нам, что происходит?
Джерард не шевелился — лишь сейчас он начал осознавать масштаб грянувшей катастрофы.
— Мне нечего сообщать вам, — процедил он сквозь зубы.
— Нечего? — Каи в ярости сунула ему в руки Томми. — А он тоже для тебя ничто?
Сэмюелу пришлось взять ребенка в руки, чтобы не дать ему упасть на пол.
— Да посмотри же, у него твои глаза! — запальчиво выкрикнула Каи. — Не понимаю, почему я прежде не замечала этого.
— Ты ничего не замечала, потому что это всего лишь игра воображения. — Объяснить что-либо еще Джерард был не в состоянии. Не так он собирался говорить с Каи. От злости его тело каменело, он испытывал ненависть к себе и к своей судьбе.
Держа в руках кричащего младенца, Сэмюел направился, сам не зная куда, и Каи пошла следом за ним; а когда он оглянулся, выхватила у него Томми и, подобрав юбки, быстро зашагала по направлению к детской.
— Сэмюел. — Холодный голос лорда Грифона остановил Джерарда у дверей, после того как вечерняя мгла, сгущаясь над дорожками и газонами, поглотила последнюю карету, направлявшуюся к станции.
— Да, сэр, — не оглядываясь, отозвался Сэмюел.
— Собираешься прогуляться? — Вопрос был задан тихо, безразличным тоном.
Сэмюел на мгновение закрыл глаза.
— Да, сэр.
— Я пойду с тобой.
— Да, сэр. — Джерард натянул перчатки, и они вместе вышли из дома.
На самом деле Сэмюелу больше всего хотелось побыть одному: у него не было ни малейшего желания разговаривать с кем-либо после неприятного разговора с Каи. Он оставался в уединении, пока гости разъезжались, и видел, как Каи вышла из дома проводить лорда Хея: она стояла на дорожке и махала ему вслед, пока его экипаж не исчез из виду.
Руки Сэмюела, затянутые в перчатки, сжались в кулаки при воспоминании об этом. Теперь в его сердце не осталось ничего, кроме ревности и ярости.
— И что ты собираешься делать? — наконец поинтересовался Грифон.
Сэмюел остановился и глубоко вздохнул.
— Не понимаю, о чем вы говорите.
— Черта с два ты не понимаешь! — Лорд Эшленд пнул кончиком ботинка небольшой камень, и тот отлетел к краю дорожки.
И тут Сэмюел почувствовал, что не в состоянии больше молчать.
— Я отошлю ее отсюда, — отрывисто заговорил он, — и никогда больше не посмотрю в ее сторону. Я обеспечу ее, дам ей столько денег, что она сможет жить как принцесса, ни в чем не нуждаясь. А хотите, я перережу себе горло, если это вас устроит. — Закинув голову вверх, он невидящим взором уставился в небо. — Чего вы хотите? Что придется по нраву всем?
Лорд Грифон покачал головой:
— Кому это — всем? — Его холодный взгляд остановился на Сэмюеле. — Я ведь не требую от тебя чрезмерной добродетели, и сам не святой. Но, встретив и полюбив женщину, я уже не спал с другими.
В горле у Сэмюела пересохло.
