- Ты только скажи, могу ли я как-нибудь искупить свою вину? Как-нибудь поправить все это, сделать так, чтобы вновь все было по прежнему...
Видно было, какой великой муки стоило этому созданию, чтобы вновь зашевелились темные губы - раздался мучительный, еще долго гудевший в голове стон, и тут же широкая трещина с пронзительным треском расколола этот лик надвое:
- Если только по настоящему захочешь, ты сможешь Все... Ты же Человек...
Из трещины стал вырываться темно-синий пар, и был он таким холодным, что Михаил почувствовал, что он превращается в ледышку, что уже и двигаться не может. А душа этого озера, и лебеди, и черти, и кикиморы и русалки - все-все застонали:
- Мы умираем... умираем... умираем...
- Я клянусь! Слышите! Я клянусь! Я стану прежним! Я все исправлю! Клянусь! Клянусь! Клянусь! Клянусь!..
И тут Михаил стал проваливаться в какую-то беспросветную бездну.
* * *
Эльга долго искала Михаила. Ей было страшно, ей было нестерпимо холодно; и вновь незримой тяжестью наваливался на плечи, на голову давил сон. Но больше всего она мучалась из-за матушки. Как она там, совсем одна в этом страшном, продуваемом ветром доме? Без дров, без всего, такая худенькая, похожая на тень. Что, если ветер уже подхватил ее и унес?! - Нет - лучше об этом было совсем не думать; от этих мыслей уходили силы, в глазах темнело. Впрочем, и так было темно - в какое-то мгновенье факел потух, а она так и не успела зажечь нового. Скользя по ледовой поверхности, она бросилась в одну сторону; в другую - все звала Михаила, и все не получила никакого ответа. Лишь раз ей послышалось, будто прорвались мучительные, иступленные крики: "Я клянусь! Клянусь!.." - но это продолжалось лишь мгновенье, и она не смогла определить, с какой стороны они доносятся. Тогда, прижимая к груди охапку хвороста, она бросилась вместе с ветром, туда, где по ее мнению был город. Пробежала не так много, и тут услышала яростное волчье завыванье - сердце сжалось - значит, все-таки, придется умирать! Ведь каждый в их городе знал про лесных волков - знали только по отдаленным завываниям; те же, кто встречался с ними, уже ничего не мог рассказать...
Даже если бы завывание это раздалось издали, Эльга все равно решила бы, что обречена - ведь ночь и снежная буря были родной стихией этих вечно голодных созданий - она же чувствовала себя такой усталой, такой одинокой! Но завывание раздалось не издали, оно яростным раскатом прогремело в нескольких шагах от нее. Тогда ноги у Эльги подогнулись, и она повалилась коленями на присыпанную снегом, смерзшуюся, словно каменную землю. И теперь она молила только о том, чтобы они сразу перегрызли ей какую-нибудь важную артерию, чтобы не терзали долго. Вот снежный занавес раздвинулся, и в двух шагах от нее проступила оскаленная волчья морда - глаза полыхнули безумным, кровавым светом; пасть, обнажая ряды острых клыков распахнулась, дыхнула зловонием. Рядом с первой высунулась и вторая морда - с клыков капала слюна. Потом проступили еще несколько морд, но эти уже трудно было различить - они стояли на некотором отдалении; вообще, по перекатывающемуся, железными волнами разрывающемуся урчанию, ясно было, что место это окружает огромная волчья стая, и все они такие же изголодавшиеся, жизнь готовые отдать за то только, чтобы наполнить свои желудки кровью и мясом.
Она прикрыла свои глаза, и прошептала:
- Ну, что же вы стоите, чего ждете - только разорвите сразу, я вас прошу...
Однако, волки оставались недвижимыми; внимательно ее разглядывали, и тот безумный пламень, который полыхал в их глазах, стал убывать - еще немного времени прошло, и уже казалось, что - это преданные псы, готовые исполнять любое повеление своего хозяина.
Эльга даже глаза протерла, не веря в то, что видела. Однако, эти обезумевшие от голода волки по-прежнему не нападали на нее - внимательно ее разглядывали. Затем началось нечто совсем уж удивительное - они опустились перед ней на колени, и, склонив головы подползли совсем близко, едва не касаясь своими носами ее платья. Теперь они не выли, но дышали все столь же пронзительно и страшно, как загнанные лошади - тяжело ходили их впалые бока, а Эльга все не верила, все не могла понять, как это такое возможно...
