Темные времена. Как речь, сказанная одним премьер-министром, смогла спасти миллионы жизней - страница 82
К вечернему заседанию военного кабинета Черчилль уже мог сообщить, что на английском берегу высадилось более ста тысяч солдат, но туман серьезно мешает процессу эвакуации[443]. Генерал Спирс прислал сообщение о текущей обстановке во Франции. Возникли опасения, что сражение близ Соммы вскоре будет проиграно: «Генерал Вейган считает, что шансы французов один к трем. Время никогда еще не было столь драгоценно. Он [Вейган] умоляет, чтобы британцы прислали любое подкрепление… Одна британская дивизия может решить судьбу сражения»[444].
Черчилль считал, что список просьб французского правительства становится тревожно длинным. Британия неизбежно должна была отказать, и этот отказ французы используют в качестве оправдания для прекращения сопротивления. На заседании обсудили все возможные варианты. Министры согласились с Черчиллем, когда тот предложил, чтобы Британия вновь сообщила Франции, что те должны продержаться еще немного, а Британия пришлет помощь при первой возможности, но «мы должны твердо дать понять, что в настоящее время у нас нет войск, которые мы могли бы прислать»[445].
Как вспоминал генерал Исмей, Черчилль всегда предпочитал все видеть сам и узнавать о происходящем из первых рук[446]. Он предложил на следующее утро созвать Верховный военный совет, чтобы он смог вылететь в Париж и лично объяснить положение французам. Черчилль стремился вывезти из Дюнкерка не только английские, но и французские войска. На заседании комитета обороны в 23:00 премьер-министр подчеркнул, что британская армия должна держаться как можно дольше, чтобы эвакуация французов могла продолжаться[447]. Если этого не сделать, то отношениям Британии и Франции будет нанесен непоправимый ущерб[448].
В половине девятого утра 31 мая два самолета «фламинго» вылетели из Лондона в Париж. Телохранитель Черчилля, инспектор-детектив У. Г. Томпсон, вспоминал, что они пролетали над огромными массами беженцев. Все свое имущество люди везли на повозках, в колясках, несли на спинах. Все спешили как можно быстрее уйти подальше от линии фронта[449]. В Париже с Черчиллем летели генерал Исмей и, что было довольно неожиданно, Клемент Эттли. Лорд – хранитель печати впервые оказался за столом переговоров. Исмей позже вспоминал, что он был смелым, мудрым, решительным и абсолютно преданным Черчиллю. Это был абсолютно цельный человек, чуждый каких-либо персональных амбиций[450].
Когда Верховный военный совет собрался, Черчилль сосредоточился на эвакуации из Дюнкерка. Он сказал, что к полудню 165 тысяч человек уже эвакуированы морем. Рейно обратил внимание на неравенство в цифрах: из 220 тысяч британских солдат в Нидерландах 150 тысяч было эвакуировано, тогда как из 200 тысяч французов эвакуировалось лишь 15 тысяч. Рейно считал, что для успокоения общественного мнения во Франции следует активизировать эвакуацию французов, иначе народ сделает неблагоприятные выводы. Черчилль попытался объяснить, что главная причина, почему британцы в первую очередь вывозят собственных людей, заключается в том, что в Дюнкерке находилось много служб связи и других тыловых служб, и вывезти их можно было немедленно. Что касается боевых частей, то здесь диспропорция не столь велика. Поскольку французские войска еще не получили официального приказа об эвакуации, как британцы, Черчилль заявил, что это и есть одна из главных причин его приезда в Париж он хотел удостовериться, что французские войска получили те же приказы, что и британские[451].
Военный совет счел, что Дюнкерк не удастся удержать долее 48 часов по причине растущего дефицита воды, провианта и боеприпасов. Черчилль признался, что британское правительство было вынуждено приказать лорду Горту эвакуировать боеспособные части раньше раненых, хотя много тысяч раненых находится внутри периметра. Только жестокие обстоятельства войны заставили отдать такой приказ во имя спасения будущего. Эвакуация шла тяжело, несмотря на ожидания, что удастся вывезти весь 200-тысячный корпус. Британцы потеряли все свое вооружение за исключением легкого стрелкового и личного. Рейно поблагодарил Черчилля и с похвалой отозвался о британской армии, прекрасно организовавшей эвакуацию. Но он был убежден, что, как только ситуация на Северо-Восточном фронте разрешится, Германия вновь предпримет наступление на юг по линии Соммы и Эна и просил, чтобы по завершении операции на севере вся мощь британской авиации была переброшена на новый фронт вместе с теми войсками, которые Великобритания сможет предоставить. Черчилля теперь больше заботила оборона Британии. Он ответил, что, пока не станет окончательно ясно, какие силы удалось вывезти с севера, невозможно определить, какие британские сухопутные войска можно будет направить
