Темные времена. Как речь, сказанная одним премьер-министром, смогла спасти миллионы жизней - страница 22
Сначала Черчилль вернулся в гусарский полк ее величества. Но по прибытии во Францию его забрала машина и доставила прямо в генеральный штаб в Сент-Омер. За обедом, за бокалом шампанского ему предложили непыльную должность адъютанта главнокомандующего, сэра Джона Френча, или отправку на фронт. Неудивительно, что он выбрал передовую, но это решение было связано не только с авантюрным духом Уинстона. Он получил возможность отличиться, сражаясь за дело, в которое верил всем сердцем, и смыть кровь Галлиполи со своих рук.
После двух недель, проведенных во Франции, Черчилль обратился к генералу Френчу с просьбой доверить ему командование бригадой. Опыта у него не было. По совету премьер-министра Френч это предложение отклонил. Уинстону предложили командовать батальоном и присвоили звание подполковника. Он командовал шестым батальоном королевских шотландских стрелков Девятой дивизии. В конце января 1917 года его батальон отправился на фронт в Бельгию, и Черчилль три с половиной месяца провел в окопах. В серьезных боевых действиях его батальон не участвовал, но «обстрелы германской артиллерии практически не прекращались, кроме того, большую опасность представлял пулеметный и ружейный огонь»[75].
А в Англии Клементина продолжала кампанию в поддержку политической репутации мужа. Но пока правительство Асквита переживало трудные времена, а память о неудаче Черчилля в Галлиполи была еще свежа и являлась предметом обсуждения в Палате общин, ей приходилось выжидать. Несмотря на беспокойство за жизнь мужа, она советовала Уинстону не спешить с возвращением: «Чтобы действия человека были поистине великими, они должны быть понятны простым людям. Мотивы твоего отъезда на фронт хорошо понятны – мотивы возвращения придется объяснять»[76]. В марте 1917 года во время недельного отпуска Черчилль выступил в Палате общин. Это оказалась полная катастрофа, и положение его стало хуже, чем прежде. Черчилль проигнорировал совет жены и 7 мая вернулся в Лондон, чтобы попытаться восстановить свою пошатнувшуюся репутацию.
На возвращение в кабинет министров у Черчилля ушло почти три года. За это время он сменил множество постов. Война закончилась. Союзники и Германия подписали договор о перемирии. И через четыре дня, 15 ноября 1918 года, у Клементины родился четвертый ребенок, девочка, которую назвали Мэриголд.
Только что переизбранный премьер-министром Дэвид Ллойд Джордж верил в старого друга. В январе 1919 года он назначил его военным министром. В мирное время подобный пост означал, что Черчиллю предстояло заниматься главным образом финансовыми вопросами армии. Он разработал и внедрил десятилетний план, согласно которому все военные расходы должны были рассчитываться исходя из предположения, что Британия в течение ближайших десяти лет не будет вести войн. Эта политика считалась большим успехом. Но это не помешало Черчиллю вести закулисную кампанию: войска союзников, остававшиеся в России, оказывали поддержку белой армии в Гражданской войне. Черчилль полагал большевизм одной из величайших угроз британской демократии. Как пишет Дженкинс, он считал, что воля и оптимизм для стоящей перед ним задачи гораздо важнее наличия необходимых ресурсов[77]. Уинстон строил планы вторжения на север России для захвата Транссибирской железной дороги. План этот привел к полному поражению и еще более укрепил британское общество во мнении, что этому милитаристу доверять не следует.
Даже Ллойд Джордж потерял веру в своего военного министра и в 1921 году перевел его на должность министра по делам колоний. Это был достаточно ответственный пост. Кроме того, весной Уинстон получил возможность вместе с Клементиной отправиться на Ближневосточную конференцию в Каир – светское колониальное мероприятие. В Каире супруги познакомились с самим полковником Т. Э. Лоуренсом (Лоуренсом Аравийским) и путешественницей Гертрудой Белл. Но когда они в апреле вернулись в Лондон, Клементину ожидали трагические известия. Ее брат, Билл Хозьер, человек обаятельный, но азартный игрок, застрелился в парижском отеле. Клемми и Уинстон были очень близки с Биллом, и это известие глубоко поразило супругов. Через несколько месяцев умерла мать Уинстона. После двух столь тяжелых утрат семья погрузилась в глубокий траур. И на этом несчастья Черчиллей не кончились. Клементине сообщили, что ее младшая дочь, Мэриголд, тяжело больна. У нее диагностировали острое заражение крови.
