«Только не отказывайтесь от еды. Пожалуйста, не отказывайтесь от еды». Она не могла позволить, чтобы ее лишили части заработка.
– Принести вам что-нибудь еще?
Их чашки были полны, поэтому она не стала их забирать.
– У нас все есть, – ответил Птенчик номер два. И снова в вежливых словах прозвучало неприкрытое раздражение. Он расправил бумажную салфетку и разложил на коленях.
Она заметила татуировку в виде крохотной цифры 8 на внутренней стороне его запястья. Поразительно. Если бы кто-нибудь предложил ей пари, Даника поставила бы большие деньги на то, что эта цифра напоминала ей темноволосую женщину с торчащим из-за спины окровавленным топором.
– Хорошо, позовите меня, если что-нибудь понадобится. – Она выдавила из себя улыбку, понимая, что похожа сейчас на дикого волчонка. – Надеюсь, вам понравится еда. – Она уже собиралась уходить.
– Когда у тебя перерыв? – резко спросил Номер два.
Ах, что теперь? Он хотел узнать, когда у нее перерыв? Зачем? Даника сомневалась, что он интересовался этим из романтических побуждений, потому что на его лице по-прежнему читалось легкое отвращение.
– У меня, гм, нет перерыва.
Он положил в рот кусочек картошки, прожевал, а затем облизнул жирные губы.
– А как насчет того, чтобы сделать перерыв сегодня вечером?
– Простите. Не могу. – «Продолжай улыбаться». – Меня ждут другие заказы. – Ей следовало добавить: «Возможно, в другой раз». Пожалуй, это легкое ободрение смягчило бы его, когда пришло бы время платить по счету. Но слова застряли у нее в горле. «Иди, иди, иди».
Она отвернулась. Ее улыбка погасла. Шесть торопливых шагов, и она оказалась рядом с Джилли, другой официанткой, чья смена выпала на этот вечер. Она стояла около стойки с напитками, наполняя три пластиковых стаканчика содовой. И хотя Даника должна была отправиться к другим клиентам, о чем сообщила незнакомцам, ей нужно было время, чтобы прийти в себя.
– Да поможет мне Бог, – пробормотала она, уперлась ладонями в барную стойку и наклонилась вперед. К счастью, отсюда ее не видели клиенты.
– Не поможет. – Джилли, шестнадцатилетняя девушка, сбежавшая из дома, для незнакомых – восемнадцатилетняя, устало, но с участием взглянула на Данику. Они обе работали по четырнадцать часов в сутки. – Думаю, он уже забыл о нас.
Пессимизм, исходящий от столь юного создания, выглядел удручающе.
– Я отказываюсь в это верить. – Похоже, она становится заправской лгуньей. Даника тоже не верила, что Богу было до них дело. – Ведь было же у нас в жизни что-то удивительное. – «Да. Точно».
– Самое удивительное, что произошло со мной, – это то, что Братья Птенчики снова сидят за твоим столиком.
– Ты шутишь? Они улыбаются тебе так, словно ты Сахарная Фея, и ухмыляются при виде меня так, словно я Злая Волшебница с Запада. Не понимаю, что я им сделала и почему они снова пришли именно ко мне.
Когда они снова уселись за ее столик, Даника испугалась, что снова окажется во власти кошмара, из которого недавно вырвалась. Но она ни разу не заметила у незнакомцев дьявольских черт и в конце концов успокоилась.
Джилли расхохоталась:
– Хочешь, чтобы я их прирезала ради тебя?
– Нет, Джилли, это уже чересчур. Это уголовное преступление, а ты не тот человек, которому пойдут наручники.
Улыбка девушки погасла.
– Уж я-то знаю, – пробормотала она.
Данике очень хотелось посоветовать девушке вернуться домой, ведь жизнь с матерью не могла быть такой уж ужасной. Но вместе с тем Даника понимала, что, возможно, жизнь с матерью была сущим адом. За то недолгое время, что жила здесь, Даника видела ужасные вещи… Женщин с пустыми глазами, продававших себя за деньги. Жестокие драки. Передозировку наркотиков. Если юная девушка предпочла сбежать от матери на улицу, значит, у нее были на то серьезные причины.
Когда-то Даника считала этот мир безопасным и прекрасным местом, в котором было полно удачных возможностей. Теперь ее глаза открылись.
– Ты пойдешь завтра утром на тренировку? – спросила она, переводя разговор на безопасную тему. Она работала здесь всего неделю, но все это время каждый день они вместе с Джилли посещали занятия по самообороне, учась драться, а если надо, уничтожить своего противника. Кроме семьи, эти занятия были единственным, что помогало Данике жить дальше.
