Торин оглядел лагерь, и Кили пожалела, что не обладает способностью изменять восприятие человека. Торина окружало месиво из крови и кишок. К счастью, в ручье была какая-то система фильтрации и он больше не выглядел как… мясные консервы.
— Ты убила их до того, как они тебя коснулись? — спросил он.
— Я непобедимая Красная Королева. Как думаешь? — Ужасные взгляды их глаз, когда они приблизились, в паре с отвратительными словами, что вылетали из их ртов, разозлили Кили до точки невозврата.
— Хорошо. — Торин наклонился, чтобы поднять то, что выглядело как кусок тонкой кишки затянутыми перчаткой пальцами. Он зашвырнул их подальше в кусты. — Думаю они получили то, что заслужили.
Торин не боялся ее могущества, не убегал от нее… но потом, когда это он так поступал?
Хочу его больше чем когда либо.
— А теперь, — сказала Кили, чтобы отвлечь себя. — На счет ужина. Я уже приготовила тебе пир. Извини, но там нет жаренных внутренностей.
Она слышала, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Что было странным высказыванием, поскольку она пробивала себе путь сквозь многие мужские тела, и знала, что путь к сердцу находился между четвертым и пятым ребрами, но Кили понимала значение этой фразы. Если ей удастся смягчить эмоции Торина в свою сторону, то возможно ей легче будет соблазнить его и он удовлетворит ее.
После всего, он мне должен. Раве он не расстроил ее? Разве не обязан теперь сделать ее счастливой? Единственный способ полностью очистить свою долговую книгу.
— Знаю, что не преувеличу своих достоинств, если скажу, что тебя ждёт лучший ужин в жизни. — Когда Торин приблизился, она протянула ему каменную тарелку, заваленную вкусностями. — И не стоит благодарности.
Он поморщился от ее предложения, когда увидел.
— Веточки. Листья. Грибы. Жучки? Пас.
— Расцениваю это как «да», пожалуйста и спасибо.
— Расценивай это как «нет».
— Мягкий отказ? Как безусловно, возможно?
— Твердый отказ. Абсолютно нет.
— Значит… Сохраню немного на потом?
— Сохрани немного на никогда.
— Но… — Я добыла для тебя. — Ничего. — Она пожала плечами, чтобы скрыть огорчение и закинула гриб себе в рот. — Твоя потеря.
— Моя победа.
— Кто-то явно в настроение поспорить.
— Что я могу сказать? Ты пробуждаешь худшее во мне.
Внезапно, их начал окутывать светлый туман.
— Гордишься собой? — нежно спросила Кили. — Я в пяти секундах от того, чтобы убить себя, а потом и тебя.
Торин оглянулся, вздохнул.
— Ты знала что пятьдесят один процент из всей статистики бесполезен?
— Эмм… нет?
— Ага, а пятеро из семи людей не понимают дроби.
— Это… плохо?
Туман остановился и Торин произнес:
— Я приму ванну.
Он схватил рубашку за воротник и стянул ее.
Протест умер прежде чем успел сорваться с ее губ. Отвернуться было невозможно. Пьянящее тепло окутало её разум, вскружило голову и пронеслось сквозь все тело.
Торин застыл, держа руки на поясе своих штанов. Он встретился с ней взглядом и выгнул бровь.
— Отвернись.
— Зачем? Ты застенчив?
— Может я думаю что не стоит соблазнять изголодавшуюся женщину тем, чего она никогда не получит.
Язвительное напоминание о его неуступчивости должно было лишить ее присутствия духа. Значит, она позволит ему думать, что он преуспел. Пока что. Каждая победа приходит с крутым планом. Пришло время и ей создать таковой.
— Скорее я отклоню твое предложение готовить, — сказала Кили, отворачиваясь.
До ее ушей донесся шорох одежды.
— Не рекомендую тебе так поступать. Я голоден, и как ты наверное уже заметила, — мрачно добавил Торин, — становлюсь раздражительным когда мне охота пожрать.
— Ты что правда хочешь съесть отпрыска падшего ангела?
— Извини?
Услышав всплеск воды, Кили снова повернулась к нему. Торин погрузился в ручей по плечи.
— Сколько тебе лет? — Более старый бессмертный узнал бы зверя, которого он убил.
— Достаточно стар, чтобы быть благоразумным. Достаточно старый, что одну фразу для сьёма могу использовать просто виртуозно: «Эй, детка, вызывай скорую помощь. Твоя красота свалила меня с ног, и я не могу подняться».
Фраза для сьёма… фраза для сьёма… она ломала голову, пока толком не поняла смысла, а потом просияла.
