Воспоминания о том, как она стояла в галерее, глядя на портреты Алдоретов, как она дошла до пустой части галереи, приготовленной для портретов будущих поколений. Когда-то была вероятность, что она так и останется пустой, но хотя пока еще у Карастрано и нет наследника, в душе Ли жила согревающая ее уверенность, что придет день, когда она сможет сообщить своему любимому, что он не будет последним Алдоретом. Ли вспомнила, как он иногда заставал ее стоящей в галерее и нежно обнимал за плечи. Совершенно невольно губы ее тут же складывались в улыбку, и она подозревала, что глаза выдают ее, слишком много говорят о ее чувствах к нему; но уже давно прошло время, когда Ли боялась этого. Он был человеком, любовью к которому могла гордиться любая женщина, хотя Ли и приходилось удерживать себя, чтобы не высказать эту любовь словами, потому что сам он никогда не говорил, что любит ее.
Их маленький личный рай, думала она, — но что же происходит сейчас? Не начинает ли он жалеть о том, что позволил условиям их женитьбы измениться и перестать быть чисто деловым соглашением? Или, каким-то образом, это был… Брюс?
На следующий день Ли решила встретиться с Брюсом. Если Руис встречался с Брюсом, то не сказал ли Брюс ему что-то такое, что могло ухудшить положение; но когда Ли зашла в отель, где он остановился, ей сообщили, что его нет, и она вернулась домой.
Но ею овладело смутное беспокойство, и она снова вышла и стала бродить по улицам без всякой цели. Ей было даже не поговорить со Стеллой, потому что та закрылась в своей комнате, занавесив окна зелеными шторами и жалуясь на сумасшедшую головную боль, вызванную чрезмерным пребыванием на солнце. Да и в любом случае, Ли больше не верила ей.
Ли была в отчаянии, что никому нельзя доверять. Пробродив целый день по городу под ослепительным солнцем, размышляя над создавшимся положением и ничего так и не решив. Ли усталая вернулась домой.
Очень странно, но Ли внезапно вспомнила тот случай, когда она впервые неожиданно вернулась домой… Но на этот раз это было не совсем так. Несмотря на безумную усталость, Ли от неожиданности вздрогнула и застыла на месте. Брюс. Из комнаты Стеллы раздавались их голоса. Ли встала так, чтобы ее не было видно, и прислушалась.
Да все было по-другому. Совершенно по-другому. Как и тогда, она вошла не через парадный вход, а со стороны сада. Вот и все сходство с прошлым. Теперь она почувствовала глубокое разочарование, но боли не было, и у нее появилось желание выслушать все, что скажет Стелла.
— Я думаю, что ты мог бы быть благодатнее, — с легкой насмешкой протянула актриса. — В конце концов, это выгодно и тебе.
— Может, я не желаю опускаться до твоего уровня, — отпарировал Брюс.
Стелла передернула плечами. — Кого волнуют средства, если в конце будет достигнута цель? В самом деле, дорогуша, тебе следовало бы благодарить меня. Я уже провела кое-какую подпольную работу и нисколько не удивлюсь, если довольно скоро ты сможешь уговорить Ли вернуться в Англию.
— Ну нет, — тихо проговорила Ли, появляясь в дверях. — Ты расстроила мою помолвку, Стелла, но я не позволю тебе разрушить мой брак с Руисом.
Даже странно, как может человек так внезапно переменить мнение о другом человеке. Несколько минут назад Ли бы ни за что не поверила бы ничему плохому о Стелле, но теперь все, что раньше было ей непонятно, вдруг встало на свои места, и ее разочарование было абсолютным и полным, и она знала, что Брюс говорил правду, когда заявил, что Стелла играла ими, когда разрушила их помолвку.
Стелла медленно повернулась. На мгновение выражение ее лицо было растерянным, потом на нем медленно появилась насмешливая улыбка.
— У тебя действительно способность появляться, когда тебя совсем не ждут, верно, дорогая? — протянула она, не показывая ни тени стыда или расстройства.
— В данном случае, очень хорошо, что я появилась, — так же спокойно возразила Ли, тем же тихим голосом, каким она дала им понять о своем присутствии.
— Предупрежден, значит, вооружен? — издевалась Стелла.
— Да. Ты могла бы навредить, если бы я не знала, что это ты вызываешь все неприятности. — Она помолчала, потом медленно спросила:
