— Тогда желаю тебе удачи, — кривляясь, сказала Стелла и, махнув рукой, вышла.
Ли стояла и чувствовала, как холод пронизывает ее всю. Несмотря на то, что она говорила, ей было страшно. Стелла была так красива и так беспринципна. Возможно, что она все-таки добьется своего. Руис в конце концов только мужчина, со всеми присущими им слабостями.
«Мы мексиканцы испанского происхождения, возможно, как считается в мире, более подвержены влиянию эмоций, чем люди других национальностей,» — вспомнила она, как говорил сам Руис.
Именно этим и воспользуется Стелла.
— Ого! — Брюс тихо присвистнул. — Я и не знал, что ты на такое способна. Ли. — Он вдруг встряхнул головой и схватил ее за руки, стараясь притянуть поближе к себе. — Но все равно тебе ее не победить. Со Стеллой тебе не справиться.
— Я должна попытаться.
— Не стоит. — Он крепче взялся за ее руки и потянул ее к себе. — Пусть она забирает его себе. Мы были счастливы вместе. И можем быть счастливы снова.
Ли почти рассеянно оттолкнула его.
— Это все давно прошло.
— Не обязательно. И может, даже так будет к лучшему, — бросил Брюс. Стелла совершенно бессовестна, — добавил он, как бы повторяя ее собственные мысли. — Она все равно одержит верх. Вернувшись сейчас со мной, ты избавишь себя от боли.
— Я не позволю ей победить. Я найду способ остановить ее. Я должна… потому что люблю Руиса. Она сделает его несчастным, если победит.
У Брюса вдруг потемнело лицо. Неожиданно он рывком притянул ее к себе и крепко обхватил руками, ее безразличие вдруг разожгло его.
— Ты не можешь его любить! — пробормотал он, пока Ли боролась с ним. — Ты любишь меня. Ты же сказала, что вышла за него только из-за Стеллы. — Он наклонился, рассерженный ее сопротивлением. — Я докажу тебе.
Ли попыталась отвернуться, но он был гораздо сильнее ее, и в этот момент, если ей вообще требовалось доказательство, что она полностью освободилась от увлечения им, она его получила. Его поцелуй вызвал у нее отвращение.
В это же время в холле Стелла приостановилась. Парадная дверь открылась, и на пороге появился Руис. Он слегка наклонил голову.
— Buenos tardes, Стелла.
На губах Стеллы появилась обманчиво сладкая улыбка, и она поприветствовала его тоже, но, когда он закрыл дверь и прошел дальше в холл, она быстро пошла за ним, как бы думая, что Руис собирается войти в комнату, из которой она только что вышла.
— Пожалуйста, не входите туда. Он остановился, прищурил глаза, глядя на нее сверху вниз.
— Почему это? — На этот раз он говорил по-английски, отрывисто и резко.
— Потому что там Брюс… с Ли. На этот раз он на самом деле пошел к этой двери, резко, будто невольно, она ухватила его за руку.
— Пожалуйста… вы не должны сердиться. Я говорила вам перед вашим отъездом… — Он остановился, почувствовав ее пальцы на своей руке, и теперь Стелла смогла позволить себе небольшую паузу. — Вы обдумали то, что я вам сказала?
— Да. — Он повернулся к ней и вдруг стряхнул ее руку со своей руки, как будто это было что-то ядовитое. — Но вы позволите мне и моей жене самим разобраться в нашей жизни. Что касается другого, я вас прошу найти какой-нибудь предлог и оставить мой дом. Мы поддерживаем традиционно испанское гостеприимство, но на этот раз я нарушу традицию. Я не желаю быть вынужденным говорить сестре моей жены, что она обманщица, лгунья и совершенно бессердечная женщина, которая делает все возможное, чтобы испортить ей жизнь, как она уже пыталась сделать в Англии, просто ради развлечения.
— Я не… — начала было Стелла, но он резко оборвал ее.
— Я думаю вы все поняли. И еще одно — этот Брюс Жермин. Я не знаю, вы ли организовали эту их встречу, но вам придется понять и то, что ни при каких обстоятельствах я не позволю своей жене вернуться к нему. Вы просили меня подумать о том, что вы мне рассказали, и я это сделал. Я не верю, что она его любит, да и в любом случае, я не позволю ей уйти к мужчине, который однажды бросил ее ради такой женщины, как вы. А теперь, пожалуйста, приготовьтесь к отъезду.
С этими словами он наклонил голову в коротком приветствии и вошел в комнату, куда она не пускала его несколько минут назад. Стелла, впервые совершенно растерявшись, мгновение стояла неподвижно, потом ее лицо начало темнеть от злости. Она выругалась так, что удивила бы многих людей, считавших, что знают ее, и вызвала бы презрительное веселье у тех, кто знал ее по-настоящему, и, повернувшись, побежала вверх по лестнице.
