Он, шатаясь, двинулся вперед, а Ломакс, схватив его за запястье двумя руками, вывернул руку и заломил ее в мертвом японском замке. Димитрий снова завопил, а Ломакс, все еще удерживая его в этой позиции, бросил головой вперед в кучу окованных железом упаковочных ящиков.
По толпе пронесся вздох, а Ломакс, немного отступив назад, выжидал. Димитрий схватился за висящую цепь и пытался подняться на ноги. Его лицо представляло собой кровавую маску. Его руки соскользнули с цепи, он сделал один неверный шаг вперед и снова свалился.
После мгновения напряженной тишины вдруг раздался рев друзей Димитрия. И как только Ломакс повернулся, они кинулись на него.
Он ударил кулаком в лицо первому попавшемуся, но тут же получил удар ногой по голени, вскрикнул и начал оседать вниз. Стоило ему опустить голову, как его ударили коленом в лицо, и он упал на булыжную мостовую.
Он начал неистово кататься по пирсу, пригнув голову к груди и защищая руками пах, и тут вдруг резко прозвучал выстрел, эхом отдавшийся от воды, а потом и второй.
В этот момент словно остановились все часы мира. Друзья Димитрия неохотно подались назад, и Ломакс с трудом поднялся на ноги.
В нескольких футах от него стоял отец Иоанн Микали, а рядом с ним Китрос с пистолетом в одной руке, а другой держась за пояс. Он выглядел очень спокойным и полностью себя контролирующим.
Ломакс, стоя перед ним, чувствовал во рту вкус крови и как ныло все его тело. Китрос тихо произнес:
– Пароход ожидает вас, капитан Ломакс.
Ломакс обернулся к Алексиасу. На лице этого громадного человека можно было видеть не только нечто вроде уважения, но и еще что-то. Какой-то легкий признак замешательства, как будто он впервые не уверен в себе и в том, что происходит вокруг.
Ломакс сделал глубокий вдох, чтобы прийти в себя, и, проскользнув мимо сержанта, направился в город, и люди молча расступались перед ним.
Откуда-то издалека, словно за тысячу миль, до него доносились выкрики команд капитана Пападемоса, потом он услышал грохот выбираемой якорной цепи и шум машины.
Катина, оказавшись тут как тут, обняла его. А лицо Янни было совсем бледным от возбуждения. Вернувшись к машине, мальчик открыл дверцу, и Ломакс плюхнулся на место пассажира.
Уже сев за руль, она наклонилась, чтобы вытереть кровь с его лица.
– Вы в порядке? – спокойно спросила она.
Почувствовав, что ее руки дрожат, он задержал их на мгновенье и улыбнулся.
– А хорошо, что Китрос появился так вовремя. Я стал несколько староват для таких игр.
Она быстро тронула машину с места, рассеивая толпу, и лихо свернула в узкую боковую улицу.
– А куда мы едем? – спросил он.
– В отель за вашими вещами. А потом я заберу вас на виллу. Меня ждет Оливер.
Вывернув на площадь, она остановилась перед отелем и было собралась выйти из машины, но Ломакс положил свою руку на ее.
– Нет, только я один.
Выйдя и подойдя к другой стороне машины, он сказал:
– Мне нужно время, чтобы все обдумать.
Она мрачно взглянула на него:
– Как хотите.
– А ты собираешься взять с собой Янни?
Она утвердительно кивнула.
– Думаю, так будет лучше.
Он улыбнулся и взъерошил волосы на голове мальчика.
– Мы найдем тебе другую собачку, Янни!
Он прошел между столиками и уже подошел к двери, но Катина окликнула его. Обернувшись, Ломакс увидел, что она расстегивает замок висевшей у нее на шее цепочки.
Она бросила ее, и та – сверкнула на солнце, словно жидкое золото. Он поймал ее и сразу зажал в руке, потому что знал, что это такое.
– Я возвращаю вам ваше мужество, – сказала она и быстро отъехала прочь.
Он вошел в прохладную полутьму, зная, что Анна с испуганным лицом следит за ним из полуоткрытой двери кухни, и ступеньки лестницы, ведущей наверх, показались ему бесконечными.
Придя в свою комнату, он плотно закрыл дверь и, прислонившись к ней спиной, посмотрел на сжатую руку – по обе стороны ладони свешивались концы золотой цепочки. Немного погодя он медленно разжал ладонь и увидел на ней маленькую бронзовую монету с изображением Ахилла.
«Как давно это было, – подумал он. – Черт знает как давно». Закурив сигарету, он лег навзничь на кровать и устремил невидящий взор в прошлое.
