Стивен замер. В этот момент ее язык тронул губы. Стивену показалось, что он сейчас разлетится на куски. Желание вновь охватило его с такой силой, что закружилась голова. Женская рука нежно поползла вверх по его оголенной груди к шее. Сильвия тихо вздохнула, ее ресницы вновь затрепетали, и он заглянул в сонную зеленую глубину девичьих глаз.
Кинг наклонил голову к ее лицу и почувствовал прикосновение нежных и теплых губ. Глубокое, неукротимое желание пронзило его как электрическим током. Ничего подобного он раньше не испытывал. Одновременно им овладело чувство какой-то незавершенности, которое сразу и тревожило, и смущало его.
Хотелось обнять ее, крепко прижать, чтобы горячие точки, где их тела соприкасаются, превратились в очаги пламени. Но тут ее рука заскользила по его плечам, жадные губы нашли его рот, и он замер, не смея шевельнуться. Пожар мог вспыхнуть с каждым ударом сердца. Он мог бы овладеть ею прямо сейчас, и получил бы, возможно, такое наслаждение, которого ему не давала ни одна женщина. При этой мысли внутри у него все застонало.
Их поцелуй становился все глубже. Своим языком он трогал ее язык, проводил по ровному ряду девичьих зубов, сплетал язык с языком и чувствовал, что мог бы вдохнуть в свою душу всю ее.
Когда ее груди уперлись в его грудь, он прижал девушку еще теснее с одним чувством — чтобы между ними вообще ничего больше не было. Однако в этот момент Кинга пронзила мысль, что он совершает поразительную ошибку. Ничего между ними? Разве можно назвать Ника Гаррисона ничем?
Стивен отодвинулся и посмотрел на искусительницу сверху вниз, на сверкающий ореол шелковистых волос, рассыпавшихся по белой подушке, в широко открытые от удивления глаза.
Внешне казалось, что случившееся поразило ее так же, как и его. Но ведь для нее это не должно быть неожиданностью, поскольку идея поделить кровать принадлежала ей. Стивен почувствовал унижение от мысли, что его почти вовлекли в огромное братство, правда не столь широко известное, мужчин, которые переспали с этой женщиной.
Он понял, что должен возвести барьер между собою и этой женщиной, между ее и собственной глупостью. Повернувшись к ней спиной, Стивен сделал резкий выдох, спустил ноги с кровати и встал. Провел обеими руками по лицу. Застегивая брюки и пытаясь подавить в себе нарастающее отвращение, он стыдливо отвел глаза от доказательства того, как сильно хотел эту женщину. Но, когда повернулся к ней, невозможно было отрицать то, что почти произошло.
Сильвия сидела на кровати, подтянув к груди колени и крепко обнимая их руками. Она безучастно смотрела на скомканную простыню и одеяла, лежащие вокруг ее голых ног.
Поскольку эти зеленые глаза не мешали ему своим взглядом, телохранитель попытался собраться с мыслями. Она привыкла просыпаться в объятиях Ника Гаррисона и по утрам заниматься с ним любовью, подумал Стивен, что помогло ему еще больше ожесточиться и отогнать воспоминание о сладости ее касаний и поцелуя.
— Это все равно ничего бы не изменило! — хрипло и жестко произнес он.
— Что не изменило бы и чего? — спросила Сильвия приглушенным голосом, склоняясь лбом к коленям.
— Вы не должны предпринимать ничего, что могло бы помешать мне в работе! — Произнеся эту фразу, Кинг с удовлетворением понял, что она совершенно точно отражает его мысль. Именно эта мысль породила и заставляла расти боль за грудиной. — Взяток я не беру!
Сильвия подняла голову и наконец встретилась с ним взглядом. Она побледнела, глаза ее сузились, словно ей было трудно смотреть прямо. В комнате установилась оглушающая тишина, которая длилась целую вечность, прежде чем она отвела наконец глаза, встала с кровати и направилась в ванную. На пороге остановилась и, глядя в пол, тихо сказала:
— А я взяток не даю! — Повернувшись, она вошла в ванную и с мягким щелчком закрыла дверь.
Если бы она в ответ закричала или хлопнула дверью, Стивен получил бы удовлетворение от сказанного. Но сейчас почувствовал такую боль, словно его кто-то сильно ударил под дых. Ему показалось, что он, сам того не сознавая, как-то оскорбил беззащитное существо.
