— Правильно, — согласилась Франка, — И раз все так старо и нудно, то давай выметайся. Я на работу опаздываю.
Когда хочется сбежать, лучше бежать сразу и далеко. Туда, где можно успокоиться и собраться с мыслями. Первое особенно важно, потому что если сначала начать думать о последствиях и медлить, можно не сомневаться, неизбежность тебя все-таки настигнет. Это, конечно, не откровение и не всечеловеческая мудрость, но все же очень даже истина выстраданная и неоднократно проверенная.
Именно поэтому я сбежал из студии. Совсем. Телефон выбросил и Федю потерял.
Помню, когда петлял по коридорам, по улицам, а потом ехал на такси, постоянно молился. Очень хотелось жить и, заметьте, жить хорошо. А еще одолевало желание избавиться от злополучных дисков с записями досуга Шуры и… и еще одного знакомого.
Это ж надо так вляпаться!
Никогда не думал о себе, что трус. Оказалось, правда. И еще какой!
Зато устроиться могу с удобствами. Не всякий такое умеет.
Франка подбросила меня до остановки, чмокнула в щечку и уехала. А я остался стоять под огромным экраном, на котором крутилась свеженькая реклама. В ярких красках и с динамичным саунд-треком народ извещался о том, что вот-вот в эфире шоу ВЕРХОВНЫЙ СУД:
«Самый Справедливый Суд Страны. СТАНЬ СУДЬЕЙ на СТС! Скоро».
Спешащие на работу граждане судьями становиться не хотели и, в отличие от меня, на рекламу не реагировали. Налички осталось только на автобус, я об этом знал и был жутко раздражен неприкрытой звуковой агрессией. Вокруг стояли зевающие люди, работали биометрические сканеры, камеры наблюдения и сплошные идентификаторы отпечатков пальцев. Открытое общество, мать его!
Надо было как-то выбираться.
Водитель маршрутки, что удивительно, оказался русскими. Слушал он неизменную блатату, что удивления как раз не вызывало. Хриплый голос напоминал пассажирам о существовании очень ветреного Владимирского централа. Большинство путешествующих из точки А в точку В старательно делали вид, что уголовная тоска льется мимо их законопослушных ушей. Карманные компьютеры, телефоны, мини-журналы, утренние газеты и даже книжки (!) скрашивали музыкально оформленное передвижение.
— Это у тебя диск? — спросил я водилу, проигнорировав его многочисленные наколки на волосатых руках и табличку «Водителя не отвлекать!»
— Да, — отвлекся он, тоже не обратив внимания на строгую табличную надпись.
— Продай, а?
— Что?
— Продай, говорю!
— Да ты че? — удивился автобусовожатый и даже глянул на меня в зеркало обзора, когда мы встали на светофоре. — Да в любом ларьке…
— Мне твой нужен, — просил я, рассматривая бесхитростную рожу водилы в то же самое зеркало.
— Не продается.
— Ну, сколько он стоит? 50? 100?
— Отвали! — Он уже начал злиться.
— Давай дам 150, - настаивал я, хотя прекрасно знал, что в кармане у меня ни копья. — 200!
— Нет!
— 250! … 300!
К нашей торговле уже начали прислушиваться пассажиры. Чтобы понимать друг друга, мы вынуждены были орать так, что перебивали завывания классического народного хита. По одобрительным флюидам я понял, что моя позиция разделяется разношерстным коллективом потребителей автотранспортных услуг.
— Тебе че, больше всех надо?! — водила наконец-то догадался, что его диск мне нужен так же как корове седло. — Че ты возникаешь, а?!
— Выруби эту мерзость! Тебе в салон видиосистему для чего поставили?! Что б ты рекламу крутил! А ты, мудак, че делаешь?!
— И, правда! Сколько ж можно?! — Я получил поддержку от сердобольной пенсионерки, которая сняла наушники и оторвалась от экрана своего сотового. — Невозможно ездить. Выйти хочется.
— Ну и ездуй отсюдава! — вполне логично предложил водила, чуть не пропустив очередную остановку.
— Это ты ездовать больше не будишь! — Я перешел к угрозам. — Накатаю телегу в рекламную контору, которая вам телеки поставила, завтра же замену из Азербайджана пригонят.
— Да пошел ты!
Но я никуда не пошел. Слабость ответной реакции свидетельствовала, что подействовал мой намек о размерах квоты временных рабочих из республик Закавказья. Водила отмолчался некоторое время, а затем выключил музыку. По салону прошелестел гул приветствия политкоректной тишине, в которой стали явственно слышны позывные мобильников, карманных компьютеров и разговоры пассажиров не выказавших заинтересованность в нашей баталии. Настало время для выполнения главного пункта моей программы:
