Правда, проработки на этой стадии велись не собственно кораблестроительными КБ, а проектно-исследовательским бюро, входившим в ЦНИИ-45 — будущее «ЦНИИ им А.Н. Крылова», судостроительный аналог Минавиапромовского ЦАГИ.
По результатам выполненных проработок на эсминце проекта 30бис, массово строившемся в конце сороковых — начале пятидесятых годов можно было разместить одну пусковую установку и дюжину самолетов-снарядов за счет снятия кормовых башен главного и зенитного калибра. Для подготовленного к постройке более совершенного эсминца проекта 56 полная замена артиллерии главного калибра на две пусковые установки позволяла обеспечить более солидный боезапас из 16 самолетов- снарядов и обеспечить повышенную огневую производительность. Естественно, что наилучшим образом ракетное оружие размещалось на более солидных кораблях — легких крейсерах проекта 68бис, на которых взамен кормовых башен можно было установить поворотную бронированную пусковую установку с двумя направляющими и разместить две дюжины «Штромов» в бронированном же ангаре.
В отличие от эсминцев, крейсера были признаны специалистами ЦНИИ-45 вполне целесообразными носителями нового оружия.
Но всем этим планам сбыться не удалось…
Обидней всего было то, что ликвидация КБ Бисновата случилась буквально за считанные дни до смерти великого вождя и спада обострения государственной шизофрении. А еще через несколько месяцев, с падением Л.П. Берии, резко ограничились и возможности руководства КБ-1 в различных реорганизационных маневрах.
Уже в июле 1953 г. бывшие работники завода № 293 обратились в ЦК КПСС с предложением о воссоздании конструкторского коллектива Бисновата и завершении начатых в 1948 г. разработок. В результате работы завода № 293 оказались на рассмотрении Министра вооруженных сил Н.А. Булганина, руководителей промышленности Д.Ф. Устинова, М.В. Хруничева и П.В. Дементьева.
Однако уже первые оценки возможности продолжения этих работ показали, что только на восстановление завода потребовалось бы не менее года. Кроме того, в отличие от самого самолета-снаряда, система оружия в целом еще находилась на стадии опробования отдельных агрегатов. Отработка их взаимодействия в составе того, что в настоящее время определяется как ракетный комплекс и представляла собой наиболее сложную задачу при создании подобной системы управляемого оружия.
Дополнительный анализ результатов ранее выполненных испытаний самолета- снаряда в частности показал, что придется практически заново разработать предназначенный для него автопилот. Основные бортовые системы в лучшем случае отрабатывались на летающих лабораториях вне связи с другими приборами и элементами самолета-снаряда.
Под сомнением оказалась и сама возможность успешного полета над морем на заданной высоте 8…12 м, так как эта величина практически равнялась расчетным отклонениям от принятого номинального значения. Радиовысотомер так и не был окончательно отработан.
По мнению занимавшихся проблемой целесообразности восстановления коллектива Бисновата М.В Хруничева и Д.Ф. Устинова, возможности ранее работавшего завода № 293 в принципе не обеспечивали разработку столь сложной системы, как комплекс управляемого ракетного оружия (по терминологии тех лет — реактивного вооружения). Безусловно, Матус Рувимович подобрал неплохих конструкторов — самолетчиков, аэродинамиков, прочнистов. Однако попытки его пополнить ряды сотрудников завода № 293 специалистами по процессам управления, электронщиками и другими прибористами не принесли успеха. Даже поданные заявки на выпускников ВУЗов выполнялись только на 20…30 %.
В результате «Шторм» разрабатывался как летательный аппарат, а не как система вооружения, в котором основная роль принадлежит средствам, предназначенным для обнаружения цели и слежения за ней, наведения и управления самолетом- снарядом. Главные элементы комплекса — РЛС, наземная и бортовая аппаратура, ~ оказались недостаточно проработанными. Поэтому в качестве головного разработчика ракетного комплекса было признано целесообразным использовать радиотехническую организацию типа КБ-1.
