При советской власти вместе с провинциализацией в СССР многих областей научной деятельности пришло сначала отставание от уходивших вперед международных научных стандартов, а потом и частичное забвение этих стандартов даже в их дореволюционных редакциях. Это неизбежно вело к повышению роли «этичности» науки по отношению к банальному профессионализму.
Может быть, я и не стал бы говорить об этом так прямо, но Буланин не дает пройти мимо. Он, а не я заговорил об итоговой работе Сектора древнерусской литературы эпохи Лихачева — о монументальном замысле «Библиотеки литературы Древней Руси»:
Лишенные точки отсчета (книги для узких специалистов), невостребованными становятся и научно-популярные издания в прежнем смысле слова. Например, двадцатитомная «Библиотека литературы Древней Руси», которая, по первоначальному замыслу, адресовалась широкому кругу читателей, оказалась ему не нужна, о чем недвусмысленно свидетельствует мизерный тираж серии. (Нелепость заключается в том, что именно для массового читателя древние тексты переводятся в Библиотеке на современный язык, в два раза увеличивая ее объем; специалист, оказавшийся на деле единственным читателем серии, не нуждается в этих переводах.) (с. 82).
К сожалению, всерьез эта «Библиотека» оказалась не нужна никому — профессиональному читателю еще менее чем «широкому». Но Буланин винит в этом кого-то, кто не позволял наладить выпуск «книг для узких специалистов». Кто же этот таинственный «кто-то»? Если почитать Буланина, то можно подумать, что это проклятая капиталистическая экономика. Но капиталистической экономике совершенно безразлично, издавать ли научно-популярную, но мало кому нужную «Библиотеку», или же научные книги, которые, между прочим, можно было бы продавать за немалые деньги западным библиотекам (а вот наши научно-популярные издания туда и даром не возьмут).
Нет. Тут все-таки не надо торопиться винить экономику, а хорошо бы задуматься о том, что не все может быть ладно в нашем «датском королевстве».
Начатая изданием в 2000 году «Библиотека литературы Древней Руси» и особенно ее предшественница — 12-томная серия «Памятники литературы Древней Руси» (1981–1994), — несомненно, хороши тем, что позволяют любому желающему получить общее представление о многих памятниках древнерусской (или предположительно древнерусской) письменности. Эти издания, в отличие от всех прочих, были и остаются доступными не только для читателей хороших научных библиотек, но и для посетителей книжных магазинов, даже и не очень хороших. Серия «Памятников» имела, кроме того, особое значение в условиях советского цензурного гнета.
Все это хорошо — но до тех пор, пока мы не вспоминаем, что все это создавалось в качестве коллективного труда ведущего в своей области научного учреждения. Как только мы об этом вспоминаем, картина резко меняет масштабы: гора родила мышь.
Для сравнения: существовавшая в том же Пушкинском Доме маленькая группа Достоевского издала популярный 15-томник Достоевского, равно как и несколько отдельных изданий его романов, не ранее, чем закончила работу над академическим полным собранием сочинений в 30 томах (1972–1990; но работа началась еще в 1960-е годы), из комментариев к которому выросло еще и самостоятельное продолжающееся издание «Достоевский. Материалы и исследования». В этой группе работали несколько человек во главе с простым советским академиком Г. М. Фридлендером (1915–1995); впрочем, звание академика Фридлендер получил только в 1990 году и именно за его международно признанного Достоевского.
Если бы Сектор древнерусской литературы работал по таким же стандартам, то основным выходом от его работы была бы серия, подобная тому, чем в наше время является Sources chretiennes, а в XIX веке была Патрология Миня: такое издание полного корпуса памятников древнерусской литературы, обращаясь к которому, мы могли бы быть уверены, что перед нами — синтез всего, что может сказать о данном памятнике современная наука.
Опыт Sources chretiennes показывает между прочим, что такая задача не столь уж несовместима с задачами популяризации. На основе такой серии можно было бы издавать и другую серию, рассчитанную только на «широкого» читателя.
