Он. Ну ладно, это со мной. Но зачем же ты сделала с нею?..
Она. Это гадкий вопрос. (Подумав.) Она вам понравилась, да? Она красивая. (Засмеялась.) То-то. Я считала, что забыть того… ничтожного, она сможет только ради другого… только ради мифа. Или вот вам совсем благородное объяснение: я хотела, чтобы у нее появился кто-то вместо того, который ее не любил… или хотя бы у нее появилась надежда. Видите! Видите, как вам это все нравится! Потому что это лирично и похоже на то, что должно быть! А хотите ужасное объяснение? А если… если я попросту захотела повелевать ею?.. А если верны все три объяснения сразу, что тогда?
Он. Я только одного не могу понять, откуда это в тебе!.. Ты же совсем маленькая… откуда эта уверенность, что ты можешь распоряжаться другим человеком! Чужой волей! Откуда эта необходимая потребность все время диктовать… мне! ей!.. И эта сосредоточенность на себе?.. Неужели это возраст? Откуда жестокость… при твоем сердце? Неужели это было во мне… раньше? Тогда почему я не помню?.. Или я не все понимаю?
Она(в запальчивости). А я тоже не все понимаю! В вас есть все, что я ненавижу… Вы жертва!.. (Бешено.) Если хотите… Я предпочитаю жертве – палача! Вы – буржуа! Вы не похожи ни на одного из моих героев, но я вас люблю! Я вас почему-то смертельно люблю, как никого и никогда не полюблю в жизни! Я вас люблю, хотя все в вас не принимаю! Вы слепой! Ведь вы с самого начала считали меня чуть ли не девкой… А хотите, я вам сейчас скажу самую смешную вещь: первый человек в жизни, которого я сама поцеловала, – это вы! Меня целовали один раз до вас! Но это было насильно… Если бы вы знали, как я готовилась к этому поцелую. Я боялась, что у меня не получится. (Кричит.) Вам смешно! А я с самого начала чувствовала, что вы ни черта не понимаете! Но уверяла себя в обратном и все-таки чувствовала… Я только теперь поняла наконец, почему я вас называла «милое чудо». Не подвела интуиция! Хотите, скажу? У одного моего обожаемого фантаста есть такое определение: «Чудо – это всегда в конечном счете шарлатанство».
Он(тихо). Я люблю тебя…
Она. Перед тем как мы расстанемся… сейчас это уже точно, потому что Каштанка во мне должна подохнуть… я попрошу вас исполнить мое последнее желание! Это последнее сентиментальное желание издыхающей жалкой собаки! Знаете, когда я бесславно сутками слонялась перед вашим домом, поджидая вас… я всегда покупала себе мороженое. Так вот, в последний раз мы встретимся с вами на улице и вдвоем пройдем этим проклятым маршрутом. И вы сами мне купите мороженое, идет?
Он. Да! Да! Да!
Он целует ее… Бесконечно. И Она уже совсем в безумии отвечает на эти поцелуи, когда раздается звонок в дверь. Вновь звонок.
(Усмехнулся). Понедельник. (Подумал и пошел к двери.) Она (бросаясь перед ним). Не открывайте!
Он в изумлении глядит на нее.
(Кричит.) Ну не надо! Я вас прошу, не надо!
Он, смеясь, отталкивает ее и открывает дверь. На пороге стоит Маленький джазист. Он в розовых джинсах. За ним – двое других.
(Метнулась между ними.) Уйди! (Кричит Джазисту.) Уходи! Немедленно!
Маленький джазист. Нет! Я хочу, чтобы все закончилось! Я пришел поглядеть на мужика, который тебя…
Она. Заткнись!
Маленький джазист(заводясь). Что же ты, отец, делаешь, а?
В каком-то оцепенении Он растерянно пытается отыскать в кармане очки.
Она. Уйди!
Бросается на Маленького, но один из Джазистов уже держит Ее.
Маленький джазист(схватил Его за лицо). Я же спросил тебя, отец: что же ты с нею делаешь, а? Она (визжа и вырываясь). Я прошу! Я прошу!
Но они уже ловко и как-то весело начинают швырять его на руки друг другу. И Он, ничего не видя без очков, тычется между ними.
Маленький джазист (приговаривая). А, отец? (Швыряет.) А? Ну, отец? Быстрее, отец!
Она вопит.
Затемнение.
Та же «квартира». Все комнаты наполнены народом. В ванной почему-то на полу перед телефоном сидит Жена. А в это время в телефоне-автомате в своем парадном Доктор торопливо набирает номер. В это же время Подруга и Ее мать разговаривают по телефону.
Подруга. Он приехал!
Мать. Кто?
Подруга. Этот! С кладбища!
Звонок во входную дверь.
