— Санитарная остановка, — объявил он.
Тарик затормозил, и все выбрались. Женщины зашли за грузовик, мужчины встали перед ним. Стоя плечом к плечу с Тариком, Гектор тихо заговорил с ним.
— Надо бросить эту машину. Сейчас нас ищет каждый мужчина, каждая женщина, каждый ребенок в Пунтленде. Мы заберем другую. Потом нужно найти подходящую одежду, чтобы не отличаться от местного населения. Только вы с Далией одеты правильно.
Пока они разговаривали, из-за грузовика показались Хейзел и Кайла и какое-то время слушали их разговор на арабском языке, пока Хейзел не потеряла терпение.
— О чем речь?
— Нам нужен другой транспорт. Мы с Тариком собираемся захватить другой грузовик и найти подходящую маскировку для тебя и в особенности для Кайлы.
— Захватить? — переспросила Хейзел. — То есть убить невинных посторонних?
— Если понадобится, — согласился Гектор.
— Это негуманно и привлечет лишнее внимание. Почему бы не послать Тарика и Далию в ближайший поселок и не купить там машину и подходящую одежду?
— Хорошая мысль. — Гектор улыбнулся в лунном свете. — Подожди минутку, я ограблю банк.
— Иногда ты бываешь ужасным тупицей, Гектор Кросс.
— В последний раз мне об этом говорил учитель математики в школе.
— Должно быть, он был очень проницателен. Идем.
Она увела его за грузовик и, как только они скрылись от остальных, начала расстегивать рубашку.
— Миссис Бэннок, в любое другое время это была бы великолепная мысль.
Хейзел невозмутимо вытащила полы рубашки из брюк, и он увидел пояс для денег, обвязанный вокруг талии и плотно прилегавший к ее плоскому животу. Она расстегнула застежку-липучку, сняла пояс и протянула Гектору. Он посветил фонариком, достал одну из толстых пачек американских банкнот и задумчиво пролистал.
— Сколько у тебя здесь? — почти благоговейно спросил он.
— Примерно тридцать тысяч. Иногда деньги бывают очень кстати.
— Хейзел Бэннок, ты просто чудо.
— Ну наконец-то заметил. Может, ты и не так туп, как мне показалось, — сказала она, и Гектор обнял ее и поцеловал. — И становишься все умней. — Ее голос звучал хрипло. — Продолжим после, верно?
— Ничего не может быть верней.
Они поехали дальше, по-прежнему не включая фар; светало, и приходилось быть более осторожными. Наконец вокруг потянулись обработанные поля, на которых торчали сухие стебли кукурузы, и несколько раз они видели у дороги темные хижины. Никаких признаков жизни, только над крышей одной из хижин поднимался дым кухонного очага. Вскоре грузовик одолел подъем, и они увидели впереди огни большого поселка. Кое-где горел свет, по-видимому, электрический, не керосиновые лампы: признак примитивной цивилизации. Остановились, и Гектор при свете фонарика сверился с картой.
— Это может быть только один город. — Он показал карту Тарику. — Ласкануд. Спроси Далию, знает ли она его.
— Знаю. Бывала здесь с отцом. У него тут есть родня, — подтвердила Далия. — Это самый большой город провинции Нугаал.
— Далеко от Эфиопии? — спросил Гектор, и Далия смутилась. Ей, простой деревенской девушке, вопрос оказался не по зубам.
— Хорошо. Далеко ли город от твоего дома? Могла бы ты прийти сюда за день?
— В два дня, не в один, — уверенно ответила она.
Очевидно, ей доводилось проделывать это путешествие.
— А не знаешь, есть ли дорога из этого города в Эфиопию?
— Я слыхала, что дорога есть, но после неприятностей с той страной никто ею сейчас не пользуется.
— Спасибо, Далия. — Гектор повернулся к Хейзел. — Она знает город и говорит, что есть дорога отсюда до границы. Но на карте я ее не вижу. Очевидно, ею не пользуются, и это нас вполне устраивает.
— Что же мы будем делать? — спросила Хейзел.
— Найдем место, где можно спрятаться на день, и я отправлю Тарика и Далию в город покупать нам грузовик и другие необходимые вещи. — Гектор снова повернулся к Далии. — Ты не знаешь поблизости вади или другое место, где мы могли бы спрятать грузовик, пока вы с Тариком будете в городе?
Она подумала и кивнула.
— Знаю.
Далия сидела рядом с Тариком, гордая тем, что Гектор выбрал ее в проводники, и уверенно показывала дорогу. Перед самым восходом они свернули с дороги и проехали к роще колючих акаций неподалеку. В центре рощи водяная дыра — мелкое углубление, сейчас пересохшее; иссохшая глина раскололась на клинья. Колючие кусты заслонили их со всех сторон.
