Ну и монстр! Несправедливый, вспыльчивый монстр! Она сделала единственно возможную вещь, а он даже не попытался понять, оттолкнул ее, не дав возможности объясниться. Если она все же сделает передачу, это послужит ему хорошим уроком. Он ведь практически сказал, что их сделке конец. Ей же до смерти нужен хороший репортаж, она его заслужила, и теперь нет причин, чтобы от этого воздерживаться. Пусть она ему навредит. Она сама может потерять работу, если не сделает передачу.
Но она знала, несмотря на боль и возникающие в мозгу гневные слова и оправдания, что не предаст его. Она дала слово, и неважно, что он заслуживает наказания, а ей до зарезу необходим этот материал.
Она выругала себя за эти никому не нужные принципы, прошла через комнату и схватила телефонную трубку. Казалось, трубка прогудела миллион раз, пока она услышала сонный голос Рика.
– Хватай аппаратуру и поезжай в центр города, – велела она. – Еще одно убийство.
– Как? Что? Аллисон?
– Разумеется, это я. Кто еще позвонит тебе посреди ночи и будет рассказывать об убийстве? Помнишь старика, который что-то не то выпил? Так вот он – жертва. Дили его зовут.
– Где? – уже вполне осознанно спросил Рик.
– Не знаю. Думаю, примерно там же, где нашли остальных. Полагаю, ты это легко выяснишь, там сейчас вся полиция.
– А ты где? Откуда ты узнала?
– Я дома, а откуда я узнала – сам можешь догадаться. Но помни, ты дал слово, так что молчи. Не фотографируй Брэда, не разговаривай с ним!
Она услышала, как Рик тяжело вздохнул.
– Да ладно, знаю я, знаю.
– Так мчись туда быстрее. Наверное, тебе придется взять с собой другого репортера. Я не могу бросить Меган.
Рик поколебался.
– Может, я поснимаю, а ты потом запишешь вступление?
– Спасибо, но сам знаешь, ничего не выйдет. Кому-то надо задать вопросы и все записать. Позвони… позвони Трейси. – Она с трудом, еле слышно произнесла последнее слово.
– Пичужке Трейси? Шутить изволите?
– Слушай, ей не помешает помощь, чтобы сохранить место.
– Ты что, напилась?
– Нет, но через пятнадцать минут обязательно.
– Я позвоню, когда вернусь.
– Спасибо.
Аллисон повесила трубку и налила себе стакан вина. Вряд ли оно сможет усугубить ее сегодняшнюю сумятицу в мыслях. Она плюхнулась на стул и посмотрела на свет бледную жидкость в грошовом стакане. Год назад она пила из хрусталя. Но какого черта, она ведь слышала где-то, что свинец из хрусталя попадает в вино.
– За преимущества быть бедной, – пробормотала она, поднимая стакан в воображаемом тосте, и хорошенько приложилась.
Если судить по ее нынешним успехам, ей так и придется куковать в бедности. Ведь она не только продолжает прикрывать Брэда в ущерб себе, хотя он этого не стоит, она еще отдала сегодняшний репортаж об убийстве Пичужке Трейси.
Если так будет продолжаться дальше, не видать ей успеха как своих ушей.
Мчась к месту событий на предельно допустимой скорости, Брэд дергал волосы и бороду, стараясь их взлохматить.
– Болван, – пробормотал он, ругая себя. Он доверился Аллисон, пожалел ее, пытался помочь. А она его завтра раскроет, очень даже может быть.
Было бы куда проще на нее злиться, если бы ему так не нравилось ее обнимать, если бы их любовь не была такой невероятно потрясающей, что даже его фантазии бледнели перед действительностью. Он резко дернул бороду, болью стараясь заглушить незваные воспоминания, чтобы смотреть на вещи здраво и не возбуждаться при одной мысли о ней.
Когда он припарковался в квартале от места преступления и добежал туда, работа была в полном разгаре. Он сразу разглядел крупную фигуру Стива.
Брэд вспомнил про свою роль, засунул руки в карманы и шаркая приблизился к полицейским.
– Эй, ты, – позвал Стив.
– Я ни в чем не виноват, – ответил Брэд, замедляя шаг.
– Я знаю. Но разве не ты в прошлый раз опознал того парня, что выпил какую-то дрянь?
Брэд неохотно подошел ближе. Ему не хотелось смотреть на тело под простыней, он не притворялся. Когда он присел на корточки, Стив отдернул простыню. При взгляде на безжизненное тело безобидного старика, Брэда охватил гнев, не имеющий ничего общего с его «работой». Жизнь Дили нельзя было назвать веселой, но никто не имел права отнимать ее у него. Он даже в последнее время старался исправиться. После больницы он бросил пить.
