Он улыбнулся одними губами; даже в темноте она поняла, что улыбка не из приятных.
– Вас оскорбляют мои грубые манеры, мисс Дин? Может, от моей одежды пахнет глиной и рудой? – Он близко наклонился к ней. – Или вы просто боитесь меня?
Насколько она чувствовала, от него пахло чистотой и душистым мылом, а еще яблоками, которые он грыз, поджидая ее. Уж не собирается ли он дотронуться до нее? Она хотела отступить, чтобы сохранить безопасную дистанцию, но осталась стоять на месте, заставляя себя не отводить глаза.
– Этот разговор может завести нас очень далеко, мистер Пендарвис. Я не имела намерения каким-либо образом обидеть вас. Но я действительно в состоянии доехать домой сама и отвергла бы помощь любого, независимо от его… социального положения, – проговорила она торопливо. – И еще хочу вам сказать: с тех пор как мы встретились, ваше общество… вызывало во мне разнообразные чувства, но, позвольте вас уверить, только не чувство страха.
Почему она испытала облегчение, услышав, как он хмыкнул в ответ? Она и сама не знала, но его добрый, низкий, бархатистый смех разрядил напряжение. По правде говоря, она радовалась, что слова ее и тон не оскорбили его. Она начала понимать, что Джек Пендарвис необычайно горд и так же, как она, мгновенно выпускает шипы, стоит чуть задеть его достоинство. Таким образом, у них есть нечто общее.
Он протянул руку, которую она взяла, думая, что он хочет помочь ей сесть в коляску. Вместо этого он легко и твердо сжал ее ладонь и сказал мягко и проникновенно:
– Вы должны когда-нибудь сказать мне, какие еще чувства вызывает в вас мое общество, мисс Дин. – Какая дерзость! Но прежде, чем она нашлась что ответить, он добавил:
– Так что же, одолжите мне почитать эту книгу?
Она резко отдернула руку.
– Нет, не одолжу.
– Почему?
– Боюсь, вы не оцените всей тонкости романа.
– Ну вот, мисс Дин, – грустно покачал он головой, – сказать такое человеку, перед которым вы только что извинились.
– Извинилась? Ничего подобного. Как вы могли вообразить… – Его ослепительная улыбка заставила ее замолчать; вздрогнув, она поняла, что он поддразнивает ее. Окончательно смешавшись, она поставила ногу на высокую подножку и потянулась за вожжами. Мистер Пендарвис положил руки ей на талию, желая подсадить, но она столь резво впрыгнула в коляску, что почти не ощутила прикосновения его рук. – Прощайте, сэр!
– Прощайте, мисс Дин! Будьте осторожны. У вас есть фонарь? Ночь будет лунная, но пока темно, как в угольном мешке.
Она отметила про себя это сравнение, как многое из того, что озадачивало ее в этом человеке. Иногда его манера говорить, его тонкая ирония или, наоборот, застенчивость будили в ней подозрение, что он лишь изображает «бедного необразованного шахтера».
– Мой клерк написал агенту в «Карн-Барра», – сообщила она, – и я со дня на день жду ответа. Интересно будет узнать, как вы проявили себя на прежнем месте.
Едва отъехав, она принялась размышлять, как следовало бы ответить ему, какие слова сказать, чтобы поставить его на место.
Яма, в которую неосторожно провалился Коннор, была такой огромной, что в ней уместилась бы лошадь.
Так, во всяком случае, предположил Трэнтер Фокс, когда вытаскивал его.
– Ты что, не заметил эту большую доску, Джек? Вот же она проложена. Сам виноват, что провалился; кто хочешь увидит доску, широченную, как два графства. Поскользнулся, да? Боже правый, какой ты тяжелый. Кончай карабкаться и давай руку. Теперь поставь ногу на тот выступ. Так, так. Ну, вот и готово. Ого, да ты весь в крови! Чтоб мне сдохнуть, коли не так!
Скудный свет свечи на шлеме Трэнтера – собственная его свеча погасла при падении – подтвердил правоту его слов. Левый бок жгло как огнем, по внутренней стороне левой руки струилась теплая кровь и капала с пальцев.
– Лучше подняться наверх, – посоветовал Трэнтер. – Вид у тебя не ахти. Дело серьезное; в этой жаре и сырости раны быстро начинают гноиться. Подымайся, и пусть Энни Уайтед займется тобой.
– Кто она такая, Энни Уайтед?
– Одна из наших «рудничных девушек». Но она умеет ухаживать за больными и все такое. Мы обращаемся к ней, когда порежемся или чего сломаем, а хирург – тот по серьезным делам: когда кто кровью истекает и прочее.
