Хираяма уже довольно бегло разговаривал по-русски, и мужчины Имана почувствовали расположение к спокойному улыбающемуся чужеземцу. Одним из его близких друзей стал школьный учитель, интересующийся Японией и ее обычаями. Хираяма вызвался обучать русских школьников борьбе, а через некоторое время начал учить этому и их отцов. Он всегда был готов пожертвовать небольшую сумму на благотворительные цели, помочь или оказать услугу. Жители Имана считали его добрым человеком.
Жена Хираяма, пополневшая и счастливая, ежегодно дарила ему по ребенку. Торговец любил жену сейчас больше, чем в те времена, когда сватался к ней.
Но он позволил жене капитана Григорьева соблазнить себя. Это случилось, когда Хираяма пришел к ней домой, чтобы передать бумажные хризантемы. Дело в том, что однажды Григорьевой понравились цветы, которыми Хираяма убрал свой магазин. Она хотела купить их, но торговец сказал, что эти цветы плохие и что он выпишет из Токио другие специально для мадам.
Хираяма действовал преднамеренно: он хотел попасть в дом Григорьевых. Он не забыл тот день, когда жена капитана купила у него оливково-зеленого шелку.
Григорьева приняла торговца в гостиной. Поклонившись, он стал объяснять, как сделаны цветы. Не слушая, она обняла его.
Через десять дней Григорьева пришла к Хираяма в магазин и, оставшись с ним наедине, спросила, почему он больше не приходит к ней.
— Это неблагоразумно и слишком опасно, — ответил японец.
— Мой муж уехал на пять дней, — сказала женщина повелительным тоном, — я хочу сделать парчовые занавеси под цвет мебели. Принесите ко мне домой сегодня вечером все имеющиеся у вас образцы парчи.
Торговец не успел ответить: Григорьева, повернувшись на каблуках, быстро вышла из магазина.
В тот же вечер, когда стемнело, он взял куски парчи и пошел к Григорьевой.
В первые минуты Хираяма держал себя сдержанно. Григорьева осыпала его упреками.
— Где капитан? — вдруг спросил он.
— Я же сказала, уехал на пять дней.
— Куда?
Григорьева назвала населенный пункт.
Когда Хираяма появился в Имане, этот пункт, в двадцати километрах от города, был всего лишь небольшой деревней. С постройкой железной дороги его значение возросло.
Хираяма узнал от Григорьевой, чем вызвана поездка ее мужа.
Покидая в ту ночь дом капитана, Хираяма знал, что русские неподалеку от Имана строят новый форт, где намереваются разместить гарнизон в двести человек с артиллерией.
В последующие месяцы командировки Григорьева участились и стали более продолжительными. И каждый его шаг был известен Хираяма. Понимала ли мадам Григорьева подлинное значение всех тех бесчисленных вопросов, которые задавал ей любовник? По-видимому, это ее нисколько не беспокоило. Но если бы она однажды и задумалась над той ценой, какой оплачиваются ее отношения с японцем, она, по всей вероятности, стала бы винить не себя, а мужа.
Мадам Григорьева не была единственным источником информации для торговца. Жены других офицеров постоянно встречались в его магазине и охотно болтали, рассматривая товары. Их разговоры почти всегда велись вокруг работы мужей: прибытия подкреплений, передислокации той или иной части, поступления боеприпасов.
Всю полученную таким образом информацию Хираяма незаметно перепроверял у своих приятелей среди жителей города. Его собеседники не только подтверждали добытую японцем информацию, но и невольно сообщали ему дополнительные сведения.
Свою информацию Хираяма направлял во Владивосток вместе с донесениями других японских агентов, навещающих его после наступления темноты.
Вскоре все, что делали или намеревались делать русские в Имане и прилегающем районе, стало достоянием японской разведки. На основе информации Хираяма составлялись планы действий японской армии на направлении Имана на случай войны.
То, чем Хираяма занимался в Имане, другие японские шпионы, применяя свои средства и методы, делали в других местах, где русские проводили какие-либо военные приготовления.
В важной русской военной базе Порт-Артур многие грузчики и другие портовые рабочие были японскими агентами. Они выдавали себя за китайцев и маньчжуров. Подсчитано, что каждый десятый кули, работавший на русских в Маньчжурии, являлся японским агентом. Не все они были японцами, часть из них набирали из китайцев.
