Правда, гонения обрушились на масонов во всех углах Европы и достигли своего апогея в выступлении римской курии. Папа Климент XII особой буллой от 7 апреля 1738 года обвинял свободных каменщиков в лицемерии, притворстве, ереси и извращениях. В особую вину им ставилась таинственность и скрытность. Виновным в принадлежности к масонству грозило отлучение.
Набеги полиции, злостные нападения официальных газет вызвали попытку самозащиты. Прокоп, доктор и видный член масонских лож, попытался защитить масонство и нарисовал в стихах любопытный портрет франк-масона 40-х годов.
«Позвольте мне вам сообщить, кто настоящий франк-масон. Люди нашего ордена всегда выигрывают от близкого знакомства с ними, и я надеюсь своей речью внушить желание вступить в орден. Что же такое представляет настоящий франк-масон? Вот его портрет. Это добрый гражданин, усердный подданный, верный своему государю и государству, и кроме того, — совершенный друг. У нас царит свобода, но всегда приличная. Мы вкушаем наслаждение, не оскорбляя небес. Цель наших стремлений — возродить Астрею и воссоздать людей такими, какими они были во времена Реи. Мы идём не проторённой стезёю. Стараемся созидать, и наши здания — темницы для пороков, или храмы для добродетелей…»
Скончался герцог д’Антэн, оставляя французское масонство без определённого центра, без внутренней связи.
Через два дня после его смерти 11 декабря 1743 года собрание 16 парижских мастеров выбрало пожизненным великим мастером принца королевской крови Людовика Бурбона, графа Клермон. С этих выборов ведёт своё начало и «великая английская ложа Франции».
Собрание парижских мастеров, избравшее нового гроссмейстера, приняло затем и новый устав, представлявший переработку английских Андерсеновских конституций применительно к французским порядкам.
Следуя английскому образцу, устав признаёт лишь 3 символических степени и сурово отклоняет всякие притязания на особые преимущества и привилегии так называемых «шотландских мастеров».
Хаотическое распространение франк-масонства в провинциях, стремление мало осведомлённых братьев познавать основы масонской легенды, кривотолкования доморощенных мастеров привело к оригинальной эволюции самой легенды масонов. Рядом с Хирамом становится Адонирам, заведовавший работами в Соломоновом храме. Бок о бок с хирамической легендой, таким образом, развивается адонирамическая. Целью работы в ложе является построение храма человеческого счастья. Мало того, проскальзывают и пантеистические и даже материалистические элементы.
К этому присоединились интриги якобитов, подготовлявших экспедицию в Шотландию отчаянного авантюриста королевской крови Карла-Эдуарда Стюарта, иначе «Молодого претендента». Экспедиция кончилась полным поражением якобитов и бегством претендента во Францию. Но ловкие памфлетисты сумели связать этот новый крестовый поход с ветхим средневековьем и найти параллели между целями крестоносных орденов и франк-масонских лож. После этого нетрудно для них оказалось открыть хронологические звенья и даже родство масонов с рыцарями Св. Иоанна Иерусалимского, а после протеста мальтийских рыцарей установить близость масонства к тамплиерам — рыцарям храма и отыскать в Шотландии, мнимую прародину масонства. Так подготовлена была почва для появления таинственной степени «шотландского мастера». Постройка храма Соломонова, наименование рыцарей храмовиков, поход в Шотландию — всё это сплелось в полную неразбериху, дающую полный простор для любителей филологических толкований и «корнесловии».
Немудрёно, что на этот благодарный материал накинулись с жадностью всякого рода авантюристы: иные, задававшиеся благими целями вывести масонство на торную дорогу, другие, не имевшие ничего в виду, кроме честолюбивых эгоистических целей, третьи, мечтавшие сделать свои помыслы орудием политических интриг.
Типичным представителем оных является первый, кто попытается установить связь между масонством и крестоносными орденами, Михаил Андрей Рамзэ, — личность тёмная и загадочная, связанная явно с якобитами, но в то же время получающая свободный пропуск в Англию; гувернёр в знатном герцогском доме Бульонов, он мечтал о масонской космополитической республике и в то же время отрекался перед французским министром-кардиналом Флери от всякого участия в масонских ложах. Шпион Стюартов, а может быть, и Ганноверской династии — человек с двойственным лицом, он в своей знаменитой речи ловко формулировал связь масонства с орденами крестоносцев и дал толчок пышному расцвету разных систем и высших степеней. По следам его пошли и другие — и особенно много сделал для обработки степени «шотландского мастера» более поздний деятель 60-х годов барон Генрих Чуди, такая же перелётная птица, как и Рамзэ. Потомок известной швейцарской фамилии, заброшенный в Метц, сын советника парламента, рьяный памфлетист, актёр французской труппы при дворе Елизаветы Петровны, частный секретарь И. И. Шувалова, он в то же время и лучший идеолог шотландской системы, связанной с легендами о храмовниках и борьбой Стюартов за утраченный престол.
