Тайны спецслужб британской Короны. Провокации Туманного Альбиона - страница 42

Переписка Коулмена свидетельствовала о существовании заговора, о котором Отс не имел ни малейшего представления и который, естественно, не имел никакой связи с заговором, измышленным этим авантюристом. Более того, письма Коулмена относились ко времени, предшествовавшему тому, когда, по утверждению Отса, был организован заговор. Однако широкая публика увидела в письмах Коулмена безусловное подтверждение утверждений Отса. Другим таким подтверждением было сочтено убийство сэра Эдмунда Берри Годфри, которое сразу же инкриминировали католическим заговорщикам. Годфри был известным лондонским судьей. 12 декабря 1678 года он не вернулся домой; через пять дней, 17 декабря, тело Годфри, пронзенное его собственным мечом, было найдено в трех милях от центра столицы. Убийцы не взяли ни денег, ни ценностей, что было сочтено доказательством политического характера преступления.

Годфри дважды встречался с Отсом, Тонджем и еще одним доносчиком — Кирком, которые засвидетельствовали у него под присягой истинность сделанных ими разоблачений «папистского заговора». Последняя беседа судьи с ними состоялась 28 сентября. Тогда же Годфри имел еще одну встречу — со своим другом Коулменом, который был арестован через двое суток после этого. Слух об убийстве судьи распространился сразу после его исчезновения. В предшествовавшие дни Годфри явно считал, что подвергается смертельной угрозе вследствие того, как он сказал одному знакомому, что стал обладателем опасного секрета и что Отс солгал, давая показания под присягой. Врачи считали, что Годфри был удавлен, что мечом поразили его мертвое тело и что жертве двое суток до смерти не давали никакой пищи. Если это так, то Годфри убили вскоре после того, как он исчез 12 декабря, и почти одновременно был распространен слух о его убийстве католиками.

Главным звеном в показаниях Отса было утверждение, что он присутствовал на собрании заговорщиков-иезуитов 24 апреля 1678 года в таверне «Белая лошадь» в Стренде. Позднее было установлено, что Отс не мог быть ни на каком собрании в английской столице, так как в это время находился за границей, в иезуитской семинарии в Сен-Омере. Доказательство этого могло стать козырной картой в руках католиков. Однако сложность заключалась в том, что как раз в этот самый день, 24 апреля 1678 года, действительно происходило собрание английских иезуитов, только не в таверне «Белая лошадь», а в резиденции самого герцога Йоркского, и понятно, что оно не обсуждало планов убийства своего покровителя или же его брата — короля Карла II. Но как раз последнее было бы недоказуемым, если бы стало известно о действительном совещании иезуитов, как будто нарочно подтверждавшем вымысел Отса.

Возможно, что Коулмен 28 сентября, советуясь с Годфри, как опровергнуть донос Отса, упомянул, что тот не знал подлинного места заседания. Эта неосторожность Коулмена (он еще два дня после беседы с Годфри оставался на свободе) могла стать известной его друзьям-иезуитам, и те решили исправить такую опасную оплошность, благодаря которой судье была доверена столь важная тайна. Такова, примерно, аргументация английского историка Поллока, считавшего, что Годфри был убит иезуитами. Но она не лишена слабых пунктов. В литературе высказывалось и предположение о виновности сообщников Отса.

Утверждения Титуса Отса, обрастая домыслами, опасениями и страхами, породили дикие панические слухи об оружии, спрятанном в лондонских подвалах, о приближении к Лондону целой папистской армии, о готовящихся к высадке французских войсках, даже о прибытии из Иерусалима специального отряда монахов, чтобы петь благодарственные молитвы после успешного завершения заговора. Возбужденные толпы на улицах чинили самосуд или отправляли католиков в тюрьмы. Парламентская оппозиция поспешила использовать популярность Отса, которого прославляли как спасителя страны. Ему предоставили апартаменты в Уайт-холле, большую ежегодную пенсию, снабдили вооруженными телохранителями. По всей стране продолжались поиски оружия и скрывавшихся католических священников. В Лондоне день и ночь под ружьем находились две тысячи горожан. Обе палаты парламента считали, что, как в дни Гая Фокса, Вестминстер вот-вот может быть взорван папистскими агентами. На деле власти парламента угрожала совсем другая опасность — со стороны короля, якобы являвшегося главной мишенью заговорщиков.