Он вздохнул:
— Не хочу тебя огорчать, однако придется: Алекс не убивал Визиря.
— Уверен?
— Абсолютно. У этого придурка алиби.
— Какое?
— Непробиваемое. За день до убийства Визиря его замели патрульные: засекли, что он курил косячок на улице, и оформили на трое суток. Так что все это время он провел в обезьяннике.
— И никакой ошибки? — с надеждой спросил я.
— Увы. Все надлежащим образом запротоколировано. Мне жаль, Рик, что я спустил твою версию в унитаз. Давай я прикажу парням, чтобы тебя отвезли домой.
— Не надо. Сам доберусь.
— Дело твое. Еще раз спасибо!
Мы обменялись рукопожатием.
Секретарь любезно разрешил мне воспользоваться телефоном, и я дозвонился до редакции, попросив, чтобы трубку передали Бетти.
— Привет, Рик! — преувеличенно бодро сказала она.
— Привет. Заезжай за мной, пожалуйста.
— Куда?
— В отдел по расследованию убийств.
— О боже! Ты снова во что-то вляпался?
— Я расскажу тебе по дороге.
— Ладно, буду через пятнадцать минут.
Она приехала на моей машине.
Я устало плюхнулся на сиденье:
— Поехали.
— Куда?
— В редакцию. По пути я тебе кое-что расскажу, а ты подумай — вдруг пригодится для новой статьи?
— Я слушаю.
Я коротко изложил основные события: как вышел на Сабрину, как понял, что в ее квартире произошло убийство, как схватил Алекса, как провел ночь в полицейском участке.
— История вполне занятная. Приедем в редакцию, и я сразу набросаю материал строк на тридцать. Шеф за него схватится. Не удивлюсь, если пустит сегодня же на первую полосу вечернего номера, — загорелась Бетти и сразу же спохватилась: — Постой, но в итоге получается, что ты по-прежнему ничем не можешь помочь Жасмин Корнблат.
— В этом-то и проблема. Я пошел по ложному следу. Жаль напрасно потраченного времени.
— Но ведь ты раскрыл преступление! Справедливость восторжествовала! — воскликнула она.
— Это мое единственное утешение.
Я замолчал.
— Получается, что твое расследование в тупике? — грустно сказала Бетти.
— Вроде того. Единственная зацепка — те странные закорючки в доме Ларсена. Но, признаюсь, надежды мало.
— Я разыскала специалиста. Это профессор Микульский, он преподает в университете оккультные науки. Он согласен встретиться с нами сегодня вечером.
— Хоть что-то. Во сколько тебя забирать?
— Часиков в пять. Профессор раньше не освободится — он человек занятой.
— Договорились. И да, Бетти, у меня к тебе маленькая просьба.
— Какая? Я согласна на все… Ну, разве что, кроме канкана на столе.
— Канкан не планируется. Когда будешь писать статью, пожалуйста, не акцентируй мое участие в расследовании убийства Кисани. Как понимаешь, мне особо светиться нельзя.
— Уверен? — вскинулась девушка.
— Да.
— Ты разрываешь мне сердце. Я из этой истории такую конфетку бы сделала! — Она причмокнула.
— Сделай, но, пожалуйста, без меня.
Я ненадолго зашел в редакцию вместе с Бетти, где более подробно изложил свои злоключения. Девушка записала детали и умчалась строчить статью, а я поехал домой. Гостиничный номер был заранее оплачен, вещей в нем не осталось, так что в район красных фонарей можно не возвращаться.
Светофор впереди переключился на красный. Я послушно надавил на тормоз. Справа заурчал двигатель мотоцикла, который встал практически впритирку с моим автомобилем. Лица мотоциклиста я не видел, его скрывало темное забрало пластикового шлема. Черная косуха и кожаные брюки в обтяжку завершали прикид.
Шестое чувство заставило меня взглянуть в его сторону. В руке мотоциклиста появился пистолет с глушителем. Ствол был направлен на меня.
— Б…
Я распластался на сиденье.
Пшш… Пшш… Стекло со стороны пассажира разлетелось вдребезги, пробитое двумя еле слышными выстрелами. Пули прошли надо мной. И сразу же осыпалось стекло водителя.
В этот момент загорелся зеленый свет. Сзади требовательно загудел клаксон большегруза.
Мотоцикл оторвал переднее колесо от земли и с ревом устремился вперед.
Я медленно приподнялся, стряхивая с себя осколки. Руки тряслись, зуб не попадал на зуб. Мы только что разминулись со смертью. Киллер был настроен серьезно. Меня спасло только чудо.
Гнаться за ним не имело смысла. Он уже растворился на улицах города, ищи ветра в поле!
