— Ты прав, хотя после сегодняшнего великолепного завтрака буду выбираться почаще.
— Передам повару, что тебе понравилось. Теперь говори, зачем на самом деле пожаловал.
— Макс, меня интересует одно местечко в Гнойнике.
— Я не ослышался, в Гнойнике? — хрипло спросил он.
— Ты все правильно услышал, — с ледяным спокойствием подтвердил я. — До меня дошли слухи, что где-то в Гнойнике есть коммуна, созданная людьми, которых обычно принято считать богемой: всякие художники, артисты и так далее. Тебе что-то о ней известно?
Макс огляделся по сторонам, а затем неожиданно засмеялся.
Толстяк оторвал удивленную голову от ведра с газировкой, потом пожал плечами и снова вернулся к упоительному во всех смыслах процессу.
Я терпеливо молчал. Отсмеявшись, Макс сказал:
— Прости, это как-то неожиданно… Ты и эти чокнутые.
— По службе…
— Я понимаю, просто непривычно как-то. Ты на такие вещи прежде и внимания не обращал, а на мои роли плевал с колокольни. Вот я и… — Он на какое-то время замолчал.
— И все же, что ты знаешь об этой коммуне? — повторил я.
— Сейчас это модно. Называется декадансом. Искусством ради искусства. Привычный мир не может правильно оценить труд творческого человека, и тот вынужден искать место, где его странность покажется нормой и где каждого привыкли принимать таким, как он есть.
— Ты сказал одновременно много и мало. Другими словами, уроды от искусства спрятались среди обычных уродов.
— Грубо, но в точку, — согласился Макс. — Основал коммуну Джо Чилл. Помнишь такого?
— Помню. Он снимался в кино, играл отважных частных сыщиков и благородных миллионеров, спасавших мир.
— Еще писал картины. После того как выяснилось, что он любит разбавлять краски кровью, причем им же трахнутых мальчиков, его чуть не посадили. Однако у Джо хорошие связи и деньги, так что он отвертелся. Вот только в кино ему больше делать нечего. Никто больше не поверит в благородство персонажей Джо.
— То есть продюсеры дали ему пинка под зад?
— Именно, причем даже те, что трахали мальчишек вместе с ним, только с той разницей, что об их увлечениях пресса не дозналась. Джо обиделся на весь мир и решил перебраться в такое место, где никто не будет показывать на него пальцем. Вот уж не знаю, как ему удалось договориться с заправилами из Гнойника, но факт остается фактом: Джо поселился там, а через какое-то время организовал коммуну со своими законами. Туда подались разного рода непризнанные гении, а со временем это вдруг стало модно, в коммуну потянулись экзальтированные дамочки и внешне весьма благообразные джентльмены. Говорят, там царит сущая свобода нравов — делай что хочешь: напивайся, трахайся, хоть с человеком, хоть с животным, колись или нюхай, — мечтательно добавил Макс.
— Мне перечислить статьи из Уголовного кодекса, которые там нарушают? — хмуро сказал я.
Макс очнулся:
— Ты чего? Думаешь, мне по душе тамошняя жизнь?
— Не знаю, но рожа твоя стала подозрительной. Макс, свернешь на эту дорожку, не посмотрю ни на что: лично отверну башку, и все скажут, что так и было, — угрожающе произнес я.
— Ты ж вроде не на службе сейчас, или коп даже во сне остается копом?
— Я тебя предупредил, ты достаточно большой мальчик, чтобы сделать нужные выводы, — многозначительно добавил я. — Где находится эта коммуна, знаешь?
— Могу на плане показать.
— Валяй.
Макс притащил засаленный план города, развернул и долго водил пальцем по заскорузлому листу.
— Кажется, здесь, — неуверенно произнес он.
— Джо специально самый анус у задницы выбрал? — невесело спросил я.
— Его можно понять. Сюда к нему точно никто не полезет. В здравом уме и трезвой памяти…
— В определенной логике ему не отказать. Только я б предпочел поселиться в хижине вождя каннибалов, чем в середине Гнойника.
— Я же сказал: он сумел договориться, только не спрашивай меня, с кем и как, я все равно этого не знаю.
— Не буду, — заверил я и протянул ему несколько купюр. — Передай это матери.
— Почему я? Мог бы сам к ней зайти и передать, — возмутился Макс. — Ты сто лет у нее не был. Зайди, проведай старушку.
— Тебе проще, ты ведь по-прежнему у нее живешь. К тому же я не собираюсь в миллион первый раз отвечать на вопросы, почему я до сих пор не женился и когда она будет нянчить внуков. Мне ли тебе говорить, как я ненавижу эти допросы!
