— Несомненно, — произнес Кэллаген.
— Вы можете себе представить, — продолжал Вендейн, глядя сквозь поднятый стакан с виски, — что я себя почувствовал не очень хорошо, когда узнал о краже. Я сразу же отправился к дяде. Тот уже вызвал местную полицию, а через десять дней они подключили к этому Скотланд-Ярд. Старший констебль, который является близким приятелем моего дяди, пришел к заключению, что это была очень хитрая работа, и люди, которые ее выполнили, знали, как ее сделать. Он считает, что они являются, вероятнее всего, первоклассными международными ворами и знали истинную стоимость украденного.
— Вы думаете, полиция сможет вернуть похищенное? — спросил Кэллаген.
Вендейн кивнул.
— Сначала мы решили, что сможет, — сказал он. — Во всяком случае, мы подумали, что невозможно будет сбыть такую известную коллекцию: придется вынуть камни или сделать им новую огранку, но это будет стоить денег. Мы думаем, что они на это не пойдут. Когда в дело включился Скотланд-Ярд, возникло предположение, что похитители, вероятно, собирались заключить сделку со страховой компанией, которая несомненно захочет заплатить 20000 фунтов, чтобы уменьшить свои убытки и заполучить драгоценности. Но Скотланд-Ярд вытащил пустышку. Прошло уже почти три месяца, а они никуда не продвинулись.
— И еще одно, — продолжил Вендейн, — это отношение страховой компании. Они просто не могут допустить, чтобы иск не был удовлетворен. И я могу представить, как рыщут ее служащие, стараясь обнаружить, где находятся драгоценности.
Он с улыбкой посмотрел на Кэллагена.
— Вероятно, я учу ученого, но вы знаете, что служащие страховых компаний весьма опытны и, если они не смогут узнать, кто это сделал и где находятся драгоценности, то вряд ли кто еще сможет это сделать.
— Около трех недель назад, — продолжал он, — я подумал, что пора бы уже что-нибудь сделать и попытался решить, что будет наиболее подходящим в этом случае. Однажды вечером мои друзья заговорили о вас. И по «понятным причинам» я подумал, что это будет довольно-таки удачная мысль привлечь вас к этому делу.
Кэллаген допил виски.
— «Понятные причины» заключаются в том, что я могу поторопить страховую компанию? — спросил он.
Ланселот усмехнулся.
— Вы правы, — согласился он. — Я не знаю, как вы собираетесь сделать это, но, несомненно, страховая компания должна что-то быстро предпринять — либо они должны заявить, что платить не будут, либо они должны заплатить. Я хотел бы, чтобы вы ускорили этот процесс. Я полагаю, что с вашими способностями у нас не будет затруднений со страховой компанией.
— Очень любезно с вашей стороны, — отозвался Кэллаген, и закурил другую сигарету.
— У вас есть какие-нибудь идеи по этому поводу? — спросил Вендейн.
Кэллаген кивнул.
— Я собираюсь в Девоншир, — сказал он. — Я очень верю в окружающую обстановку. Я предпочитаю осматривать места, где случаются происшествия. Иногда может прийти решение.
— Надеюсь, вы сообщите мне, как идут дела, — сказал Вендейн.
— Конечно, — ответил Кэллаген. — Почему же нет? Между прочим, Габби сейчас говорил мне о небольшой игре в покер, которую вы запланировали на сегодняшний вечер. Он пригласил меня принять участие. Вы не будете возражать?
— Чем больше народа, тем веселее. В любом случае, три игрока не очень хорошо для покера. Четыре — гораздо лучше. Ну так что насчет покера? Мы обычно играем наверху.
— Прекрасно, — произнес Кэллаген. Он подозвал официанта и заказал еще спиртного.
* * *
Резные часы с кукушкой в углу комнаты зашипели и пробили три. Габби зевнул.
— Не знаю, как вы, джентльмены, — заявил он с улыбкой, обращенной ко всем, — но я предлагаю считать рабочий день законченным, вернее, ночь. И мне кажется, что я проигрываю.
— Мне это подходит, — отозвался Кэллаген. — Я думаю, что тоже немного проигрываю.
Габби покопался в своих расчетах и произнес:
— Я проиграл пятнадцать фунтов, ты, Слим — двенадцать. Мистер Райн выиграл девять фунтов, а мистер Вендейн восемнадцать.
— Вам не повезло, мистер Кэллаген. Надеюсь, что в следующий раз дела пойдут лучше, — сказал Вендейн.
Кэллаген усмехнулся, достал из нагрудного кармана пиджака кожаный бумажник и бросил его на зеленое сукно стола так, что тот раскрылся. Внутри бумажника лежали шесть новеньких пятидесятифунтовых бумажек, — дар Одри Вендейн.
