Лидия встала и посмотрела на него в упор, теребя пуговицы на его сорочке.
– Думаю, ты имел в виду, что мы будем делать?!
– Но… я обручен с Бетти. Через месяц наша свадьба.
Лидия засмеялась.
– Уверена, Бэтси согласится разорвать помолвку, когда узнает, чем занимались ее сестра и жених.
– Но она не может этого сделать! Я имею в виду… мы с твоим отцом заключили сделку. Он обещал завещать мне землю! И пруд! Я не могу все потерять!
Перед Лидией предстал настоящий Фрэнк Уайатт, и она возненавидела его. Ему было наплевать на девушку и ее чувства, он думал лишь о том, как завладеть землей ее отца.
В сердце Фрэнка всегда царила жадность, там никогда не будет места для любви. Но несмотря на то что Лидия узнала правду, она бросилась в его объятия. Пожертвовала собой, чтобы потом сгореть дотла.
– Женись на мне, Фрэнк! На мне, а не на Бетти! – умоляла она. – Я легко смогу убедить отца завещать тебе землю, как только мы поженимся. Он не откажет. Он так же хочет заключить с тобой сделку, как и ты с ним. Ему не важно, на которой из дочерей ты женишься, главное, чтобы его внук унаследовал Сады Уайатта.
– Ты уверена? Знаешь ли, у меня есть планы, пруд нужен мне для…
– Верь мне, Фрэнк!
* * *
Когда ночью Лидия не пришла домой, я очень переживала. Каждый вечер ее не было дома пару часов. И она никогда не рассказывала мне, где была, лишь придумывала отговорки: «Я ходила гулять» или «Мне нужно было подумать».
По ее взъерошенному виду я догадывалась, что она с кем-то встречается, но боялась даже предположить имя ухажера. Я подумывала пойти за ней, но затем мысль о том, что я могу увидеть, меня ужаснула. Я скорее умру, чем застану Уолтера Гибсона в объятиях своей сестры!
Итак, Лидии не было дома всю ночь. Когда на следующее утро я несла Уолтеру завтрак, я чувствовала себя как человек, которого ведут на виселицу: я была совершенно уверена, что найду сестру в его объятиях. Но, приблизившись к коттеджу, обнаружила там не Лидию, а кучера и двух носильщиков. Коляска стояла возле дома, и двое слуг грузили стулья и книги Уолтера.
Мое сердце перестало биться: Уолтер уезжал!
Он стоял у коляски, опираясь на трость, и смотрел, как я иду по тропинке. Когда я приблизилась, Уолтер вздохнул с облегчением.
– Бэтси! Хвала Небесам! Я боялся, что уеду не попрощавшись!
– Вы уезжаете? – спросила я. – Почему вы не сказали мне об этом?
– Потому что и сам не знал. Сегодня утром приехали мои слуги с новостями. Насколько я понимаю, в бизнесе отца наметился кризис, и он немедленно отзывает меня домой. Мне очень жаль.
– Да… – пробормотала я, – мне тоже очень жаль…
Не знаю почему, но мне никогда не приходило в голову, что очень скоро Уолтер может уехать. Он арендовал коттедж на месяц, и это время почти подошло к концу. Я просто запрещала себе об этом думать, так же, как вытесняла мысли о предстоящей свадьбе.
Я полагала, что Уолтер всегда будет жить в этом маленьком домике, смеяться вместе со мной, а оказалось – нет!
– Вот ваш завтрак, он скоро остынет. Дорога до Чикаго неблизкая, особенно на голодный желудок.
Я поставила поднос на багажную полку позади коляски. За то время, что мы с Уолтером провели вместе, я заметила, что из-за болезни у него очень слабые ноги и руки и он не может поднять ничего тяжелее книги.
Прежде чем Уолтер успел ответить, из дома вышел кучер и слегка поклонился.
– Это последняя коробка, сэр.
– Спасибо, Питер. Я буду готов через минуту.
Уолтер махнул рукой, приглашая меня последовать за ним к пруду, подальше от слуг.
Я оглянулась назад и увидела, как кучер поставил поднос с завтраком на крыльцо и закрыл багажное отделение коляски. Одна из лошадей негромко заржала, видимо от нетерпения, желая как можно скорее пуститься в путь.
Когда Уолтер наконец остановился, я знала, что мы с ним не осмелимся посмотреть друг на друга. Борясь со слезами, я наклонилась, набрала полную горсть камешков и начала бросать их в воду. Уолтер мрачно посмотрел вдаль и вздохнул.
– Мы о стольком говорили этим летом, Бэтси. А сейчас… мне просто не хватает слов…
– Да, знаю… Думаю, прощаться вообще очень нелегко.
– Да, вы правы. По-моему, это слова Эмили Дикинсон
