Я узнала, как проявлять гибкость и принимать удары судьбы, ведь в цирке все время что-то случалось: музыканты увольнялись буквально между представлениями, разнорабочие напивались и опаздывали на поезд, лошади ломали ноги, ураган срывал крышу вагона с костюмами, и все заливало дождем.
Даже сезонные циркачи иногда падали, получали ушибы или во время выступлений на трапеции не успевали поймать партнера, и в лучшем случае это заканчивалось сломанными зубами и синяками.
Когда наша самая знаменитая наездница сломала лодыжку, ее брат надел парик, шлейф и стал выступать вместо нее.
Мы работали на полях по колено в грязи, неделями пропускали представления из-за затянувшегося дождя, ожидали постоянно запаздывающие платежи. Наш поезд никогда не сходил с рельсов, но мы слышали ужасные истории об авариях и жили в постоянном страхе.
Мое религиозное обучение было пестрой мозаикой верований, соединенных с множеством ценностей и проповедей в церквях, рассеянных по всей Америке.
Воскресенье у нас всегда было выходным днем, и папочка следил, чтобы я обязательно ходила в церковь, если она располагалась поблизости.
Я помню, как малышкой сидела на боковой скамье у него на руках, слушала прекрасную музыку, негромкие молитвы и размышляла об Отце Небесном, которого все обсуждали. Он наверняка не носил клоунский парик и нелепую обувь.
Священники рассказывали, что Он живет в доме, в котором много комнат, в месте, которое называется Рай, а не в купе поезда.
Однажды в воскресенье я вернулась из православной церкви, прослушав проповедь об Адаме и Еве. Я была зла как собака. Заметив, как папочка идет по полю, я налетела на него, словно оса.
– Ты всегда говорил мне, что я должна жить по Библии! Но сам не живешь по ней! Библия говорит, что нехорошо мужчине быть одному. Поэтому Господь создал для Адама спутницу жизни. – Для выразительности я топнула ногой. Мой яростный натиск насмешил папочку.
– Я не живу один, – усмехнулся он. – Я живу с тобой, не говоря уже о трех-четырех дюжинах других циркачей.
– Это не то, что подразумевает Библия, и ты это знаешь! Тебе нужна жена, папочка!
Его улыбка погасла.
– У меня была жена – твоя мать. И наш брак оказался неудачным.
– Ну что ж, мама умерла, и думаю, тебе самое время снова жениться! Мне нужна мать, а тебе – спутница жизни! Почему ты не можешь жениться на тете Арахис, на этот раз по-настоящему?
Папочка и тетя Арахис женились понарошку на каждом представлении. Он надевал ходули и становился очень высоким, а она была такой крошкой, и ему никак не удавалось поцеловать «невесту». Папочка пытался изловчиться так и сяк, но у него ничего не получалось. Потом на сцену выходили акробаты, становились друг другу на плечи, таким образом наконец поднимали «невесту» все выше и выше, и «молодожены» целовались к всеобщему ликованию.
– Ты что, шутишь? – спросил папочка. – Ты хочешь, чтобы я женился на ней?
– Ничего смешного! Я люблю тетю Арахис, а она… любит тебя!
Он как-то встревоженно посмотрел на меня.
– Это правда, папочка. Она от тебя без ума. Если бы ты не флиртовал все время с Джиной и Луизой, а также с другими красотками, то давно бы это понял.
– Ну что ж, мне жаль, – вздохнул он. – Но у меня нет к ней ответных чувств. Арахис просто хороший друг, не более того. И кстати, моя личная жизнь не твоя забота.
Мы уже дошли до перекрестка, и я так увлеклась разговором, что не заметила, как выскочила на дорогу, как раз под трамвай. Папочка вовремя схватил меня за шиворот.
– Эй, осторожней, Элиза! – Он был потрясен и сел возле меня на корточки, взяв за плечи. – С тобой все в порядке?
Мой обычно такой самоуверенный папочка был белее мела.
– Да.
Я едва заметила, что чуть не попала под трамвай. Мне требовались ответы.
– Почему ты не жил с мамой, когда я была маленькой? – выпалила я.
Папочка встал и покачал головой. Мы пошли дальше, и я думала, что так и не получу ответа, и очень удивилась, когда он заговорил.
– Наш брак с самого начала был неудачным. Мы встретились в цирке, где твоя мать была звездой-певицей, а мы с Чарли работали клоунами. Иветт утверждала, что любит меня, но на самом деле ненавидела мою профессию. Презирала меня за то, что я покрываю лицо гримом и надеваю дурацкий костюм. Понимаешь, она пыталась изменить меня. Заставить искать другую работу. Затем Иветт пристрастилась к бутылке, и я пытался изменить ее. У нас так ничего и не получилось. Ты либо должен принимать своего партнера таким, какой он есть, либо у вас ничего не выйдет. Так произошло и у нас. Я устроился на работу к братьям Беннеттам и начал разъезжать по стране. Иветт осталась в Новом Орлеане с тобой. Сказала, что больше не хочет путешествовать.
