Она вернулась в свою комнату, расстегнула платье и позволила ему мягкой шелковой волной соскользнуть с ее тела. Она старалась не думать о нем. Именно потому, что Сет, отделенный от нее лишь стеной, наверняка был уверен, что полностью завладел ее мыслями.
Сет проснулся в радостном возбуждении, потом вспомнил вчерашний разговор с Харпер и выпрыгнул из постели.
Он видел, что Харпер тянет к нему, но она не решается признать это. Сет просто помог ей принять верное решение.
Он надел джинсы и футболку и вышел в гостиную с затаенной надеждой, что она встретит его улыбкой, а может быть, даже поцелуем…
Харпер кормила Кристел из бутылочки. Она даже не подняла голову.
Что теперь? Он подумал, что поцелуй помог бы разрушить эту неловкость. Она, правда, сидит, и на коленях у нее Кристел, но он мог бы подойти сзади, обнять ее, поцеловать в затылок…
Или лучше просто сказать «доброе утро», и пусть Харпер сама решает, что дальше?
Харпер лишила его выбора, пробормотав:
– Доброе утро!
Она по-прежнему избегала смотреть на него.
– Доброе утро! – ответил Сет.
Уже неплохо, но, может быть, все-таки поцеловать ее сзади в шею?
Пока он колебался, Харпер поднялась со стула и, держа Кристел на руках, пошла в кухонную зону и поставила в раковину пустую бутылочку.
Теперь идея с поцелуем показалась ему полным идиотизмом. А это вообще принято – целовать женщину, когда она держит на руках ребенка? Неужели семейные пары так делают? Это же неудобно!
Так, кажется, он упустил момент для поцелуя. Да что это с ним? Он ведь гуру пикаперов и король соблазнителей! Ему просто нужно немного поменять стратегию.
Харпер прошла мимо него в сторону своей комнаты, быстро пробормотав:
– Я хочу навестить родителей.
– Родителей?
Она так ни разу и не посмотрела ему в глаза.
– Они давно не видели Кристел.
Сет знал это, но никак не ожидал, что она предпочтет терпеть придирки матери, а не остаться с ним!
– Я уже вызвала такси. Сейчас оденемся и поедем.
– Хорошего дня!
– И тебе.
Теперь он готов был убить себя за вчерашнее предложение. С другой стороны, женщина, которая не хочет иметь с тобой дело, обычно просто говорит тебе об этом. Она могла еще вчера ответить ему, что это не для нее. Но не сказала. Потому что это было бы неправдой.
А теперь она сбегает.
К Сету возвратилась его обычная уверенность. Харпер сопротивляется, потому что боится, но он преодолеет эту робость.
Когда Харпер спустилась, такси уже ждало ее. Хэл, воскресный консьерж, помог ей донести переноску, открыл дверь машины и пристроил колыбельку на заднее сиденье.
– Спасибо, Хэл!
Она полезла в кошелек, чтобы дать ему чаевые.
– Ну что вы, миссис Харгрейвс! Это всего лишь переноска!
Его доброта заставила Харпер улыбнуться и немного расслабиться.
Но лишь немного.
Почему женщина отказывает мужчине, которого на самом деле страстно желает? Как вообще можно отказать мужчине, который смотрит на тебя с таким восторгом и обожанием, как Сет на нее этим утром? При воспоминании о том украдкой пойманном взгляде все ее тело обмякло. Поцелуи Кларка никогда не вызывали у нее таких ощущений, а тем более – мысли о них. И хотя это странное чувство немного пугало ее, оно пробуждало ее любопытство. Почему с Сетом всегда все как-то чересчур?
Харпер задумалась. Не всегда и не все. Они очень мило общались, пока не почувствовали, что их тянет друг к другу. Пока она не почувствовала себя самой желанной женщиной в мире.
Но сейчас, идя с ребенком на руках по коридору к квартире своей матери, она больше не чувствовала себя желанной женщиной.
Не чувствовала себя женщиной, которая носит открытые бальные платья и бриллиантовые серьги, пусть даже одолженные.
Женщиной, которая готова отбросить все страхи и предубеждения только для того, чтобы удовлетворить свое любопытство.
Она чувствовала себя бездомной и безработной матерью-одиночкой, которой не до романов. То есть самой собой.
Она вздохнула и нажала кнопку звонка.
Дверь открыла горничная, но Амелия уже спешила навстречу дочери.
– Швейцар сказал, что это ты.
Она широко улыбнулась и потянулась за Кристел.
Харпер взглянула на шелковое платье матери и предупредила:
