Тайная миссия Третьего Рейха - страница 29
Весьма любопытную интерпретацию воздействия свастики на рядового немца предложил большой знаток религиозной традиции Элиас Канетти. Он указывал, что даже семантически слово «Hakenkreuz» воплощает самую жестокую часть христианского предания – казнь через распятие. Помимо прочего, «Haken» – это козлы, на которых наказывали провинившихся мальчиков в школе; само слово своим звучанием напоминало о необходимости призвать виновных к ответу. А еще «Haken» в немецком языке созвучно выражению, обозначающему цокот копыт, щелканье каблуков.
Шлем со свастикой, который использовали моряки Германа Эрхардта во время «капповского» путча 1920 года
«В этом символе, – указывал Канетти, – самым коварным образом соединяются угроза жестоких наказаний за неповиновение или неисполнение долга со скрытым напоминанием о военной дисциплине и ритуале».
Свастику стали связывать с германским великодержавным национализмом после появления работ австрийского ариософа Гвидо фон Листа, в которых он доказывал, что «крючковатый крест» является священным арио-германским символом, означающим процесс сотворения мира. Он искал и, разумеется, находил свастику в древних рунах и в некоторых германских геральдических крестах. Кстати, правильной свастикой фон Лист считал левостороннюю «суавастику».
Инициатива сделать свастику единым символом националистического движения в Германии принадлежала дантисту и члену оккультного кружка «Туле» («Thule Gesellschaft») Фридриху Крону. Этот человек заработал себе репутацию эксперта Германской рабочей партии, поскольку коллекционировал книги на «народнические» темы – он собрал их около двух с половиной тысяч. В мае 1919 года Крон составил меморандум под названием «Может ли свастика служить символом национализма?», в которой на базе измышлений Гвидо фон Листа обосновывал значение свастики для народничества и предлагал использовать ее правосторонний (теософский) вариант для правильной самоидентификации «настоящих патриотов». Тот же Фридрих Крон придумал соединить свастику с цветами старой имперской Германии: черная свастика в белом круге на красном фоне. Идею позднее подхватил Адольф Гитлер.
Как символ новых патриотов, не признавших победу демократической революции и условия Версальского мирного договора, свастика впервые использовалась во время «капповского» путча, случившегося в марте 1920 года. Ее наносили на свои каски моряки бригады Германа Эрхардта, чтобы отличаться от правительственных войск. После поражения многие из путчистов скрывались в Мюнхене, а символ свастики перекочевал с касок мятежной бригады на знамя штурмовиков Эрнста Рема.
«Свастика на стальном шлеме, – пели новоиспеченные штурмовики, – черно-бело-красная повязка – мы называемся штурмовыми отрядами Гитлера».
Впервые мюнхенские националисты продемонстрировали свой новый символ и свое новое знамя 20 мая 1920 года на митинге НСДАП в Старнберге. Гитлер писал по этому поводу в «Моей борьбе»: «Это был действительно достойный символ! Перед нами не только сочетание всех красок, которые мы так горячо любили в свое время. Перед нами также яркое олицетворение идеалов и стремлений нашего нового движения. Красный цвет олицетворяет социальные идеи, заложенные в нашем движении. Белый цвет – идею национализма. Свастика – миссию борьбы за победу арийцев и вместе с тем за победу творческого труда, который испокон веков был антисемитским и антисемитским и останется…»
Единству свастики и старых имперских цветов полностью соответствовала и программа партии, которая сводилась к постулированию «национального социализма». При этом требование создания замкнутой национальной общности было связано с антикапиталистическими настроениями широких народных масс в Германии, но одновременно и с однозначным отрицанием марксизма. Кстати, со временем все чаще нацисты использовали наклоненную правостороннюю свастику (так называемую «центробежную», «развертывающуюся», «сеющую» свастику), добавив символу динамики.
Адольф Гитлер в свастике на предвыборном плакате НСДАП
«Партийным» цветом стал коричневый цвет, что было обусловлено случайностью, а не следствием продуманного шага: нацистам удалось задешево купить большую партию коричневых рубашек, предназначавшихся немецким колониальным войскам в Африке, – но поскольку эти территории по условиям Версальского договора у немцев отобрали, то и обмундирование не понадобилось. Тем не менее немецкий психолог, занимавшийся проблемой воздействия различных оттенков цвета на людей, писал о коричневом цвете в своей диссертации 1949 года:
