Что это там? Какая-то крыса с пышным хвостом? Не думал, что пацаны подобное носят.
— Максим Кузнецов.
— Кузнецов? — чуть скривился веснушчатый. — Так ты не из благородных.
— В высокородстве замечен не был. Семья рабоче-крестьянская из средней полосы России.
Рамиль прыснул со смеху, хлопнув соседа по плечу.
— Ты не обращай внимания. Так-то Диман нормальный, не как все эти князья да бароны. На козе к ним не подъедешь.
При этих словах его сосед покраснел, отчего веснушек на его лице будто бы даже стало больше.
— Вообще-то мой отец…
— Да-да, граф Байков из древнего рода, — перебил его Рамиль и приобнял его, добавив уже мне: — Ты смотри, не дай сесть на шею, а то этот любитель геральдики тебе все уши прожужжит. Про свой обедневший род и гинекологическое древо.
— Генеалогическое, — цвет лица Дима стал опасно пунцовым.
— Я это и имел в виду. Просто оговорился. Макс, ты Козловича еще не видел?
— Нет, наверное, — я покачал головой. — А это кто?
— Куратор наш. Вредный такой, ты бы знал. Телефоны отобрал, вечером гулять запретил…
— Это общее правило, ради безопасности всех учеников, — сухо заметил кто-то позади ребят.
Такое ощущение, что я сужу соревнование по неожиданному появлению. В дверях стоял сухой невысокий мужчина. С узким лицом, выразительными скулами и бородкой клинышком он походил на не полностью расколдованного брата Аленушки.
— Добрый день, Максим, меня зовут Викентий Павлович Баранович, я твой куратор.
Он замолчал, а я пытался продолжать дышать и не порваться от смеха. Вот зачем мне этот Рамиль сказал о прозвище куратора? Как теперь развидеть Козловича в Барановиче?
— Вам разве не надо на занятия клубов? — бросил худой мужчина в сторону моих новых соседей.
Ребята закивали, кинувшись к платяному шкафу. Рамиль вытащил на свет обычную спортивную форму — олимпийку, штаны, кроссовки. И что самое интересное, я не увидел ни одного логотипа, хотя одежда выглядела более чем современно. А вот Дима удивил. Он выудил странную короткую куртку, штаны на подтяжках, гетры. И только на этапе шлема я понял, куда мой полный сосед определен. В тот самый фехтовальный клуб. Жалко, шпаги здесь не было видно. Или даже сабли? Чем они там дерутся?
— Пойдем, ребятам надо переодеться, я покажу тебе нашу школу, — Козлович повелительно положил руку мне на плечо.
— А мне переодеваться?
— Нет, ты же пока не ученик.
От последних слов я поежился. В смысле «пока нет»? Тогда для чего все это? Учебники, письмо, знакомство с соседями? Или требовалось еще совершить какой-то жуткий обряд?
— Итак, здесь обитают ученики первого года обучения, — взмахнул руками Козлович. — С той стороны — комнаты девочек; упаси бог, если какого-то ученика заметят после отбоя с противоположным полом. Сразу отчисление.
— А за что еще могут отчислить?
— За неуспеваемость. За употребление веществ, затуманивающих сознание. За самоволку — первому курсу запрещено покидать территорию школы без соответствующего разрешения. Еще — если на дуэли убьешь кого.
— На дуэли?
— Да, но они у нас редки. К тому же проводятся на специально отведенном месте и лишь до первого ранения. Ты разберешься со всем со временем. Пойдем. Смотри, в конце коридора душ. Советую им не пренебрегать.
Проводил экскурсию он мимоходом, не собираясь подолгу останавливаться на одном месте. Вот уже из коридора мы вышли во внутренний двор, заполненный другими ребятами. И конечно, они все смотрели на меня. Кто показывал пальцем, кто неодобрительно качал головой. Нет, все мечтают стать знаменитыми, вот только не в таком ключе.
Поэтому мое перемещение напоминало поиск мелких деталей в высокой траве. Я все время шел с опущенной головой, смотря исподлобья в ту сторону, куда взлетала рука Козловича.
— Бойлерная и хозчасти. Соваться туда не советую. Делать там нечего, а домовым подобное очень не нравится. С другой стороны, если любишь, когда в твою еду добавляют немного пепла или волос, можешь попробовать. Чуть дальше конюшни. Но там, кроме экологически чистого воздуха, тоже ничего любопытного. Что смотрим? Почему еще не в клубах? Быстро, быстро!
Надо сказать, что Козловича слушались. Возможно, не особо уважали, уж точно не любили, но слушались. Часть толпы, из тех, кто помладше, действительно разбрелась, разве что с разной скоростью. Кто-то бросился со всех ног, другие, с важными лицами, побрели шагом. Ага, значит, это и есть весь первый курс. Ученикам постарше я был не особо интересен. И на том спасибо.
