В результате объединенных усилий американского военно-промышленного комплекса и Пентагона был создан огромный арсенал стратегических средств нападения. США в 1967 году завершили создание стратегической триады. В нее входили 1054 пусковые установки МБР «Минитмен-1», «Минитмен-2», «Титан-2», 656 ракет «Поларис А-2» и «Поларис А-3» на 41 атомной подводной лодке, а также 615 тяжелых бомбардировщиков В-52, вооруженных сверхзвуковой крылатой ракетой «Хаунд Дог», и средних бомбардировщиков В-58. Общее число стратегических носителей составляло 2325. А в СССР тогда всех носителей ядерного оружия было немногим более 600, в том числе только 2 атомные подводные лодки (32 пусковые установки) {480}.
Все это позволило новому министру обороны США Клиффорду в 1968 году заявить: «Мы имеем сегодня значительное военное превосходство над Советским Союзом, и я сделаю все, что в моих силах, для поддержания такого превосходства в дальнейшем» {481}. Главное место в новом витке гонки вооружений занимали программы дальнейшего совершенствования ракетных комплексов.
В это время, в середине 60-х годов, внимание руководства США привлекли новые военные программы — баллистические ракеты с разделяющимися головными частями, оснащенные головками индивидуального наведения на цели, и система противоракетной обороны.
Потрясенное в конце 50-х годов появлением в СССР ракетно-ядерного оружия, лишившего США неуязвимости, военное ведомство США жаждало нового супероружия, такого, которого не имел Советский Союз. Эту задачу намеревались решить за счет технологического рывка вперед, с тем чтобы сохранить и увеличить перевес в стратегических вооружениях и оторваться на возможно большую дистанцию от соперника. Разработкой многозарядных головных частей ракет, которые СССР тогда не имел, американские стратеги надеялись значительно повысить возможности США по поражению объектов на территории СССР, число которых в планах Пентагона все время увеличивалось. Еще в августе 1968 года были впервые испытаны межконтинентальные баллистические ракеты «Минитмен-3» и морские — «Посейдон». Последние предназначались на смену «поларисам». Эти типы ракет были оснащены боеголовками МИРВ (многозарядные разделяющиеся головные части индивидуального наведения) — каждая ракета могла поражать от 3 («Минитмен-3) до 10—14 („Посейдон“) различных целей.
Одновременно, чтобы повысить недосягаемость территории США для ответного ракетного удара, разрабатывался и второй компонент «чудо-оружия» — система противоракетной обороны (ПРО).
С 50-х годов научно-исследовательские организации армии США вели работы над системой ПРО «Найк — Зевс» (1959—1963). Однако в ходе разработки выявились крупные недостатки этой системы. Главный ее недостаток состоял в том, что ракета-перехватчик «Зевс» обладала недостаточной скоростью (в четыре раза меньшей, чем МБР). Она должна была запускаться заблаговременно, и перехват совершался высоко над атмосферой. Поэтому американская ПРО могла быть преодолена с помощью сравнительно простых средств прорыва. Вторым недостатком ее являлось то, что радиолокаторы обнаружения, слежения и распознавания у системы имели механически вращающиеся антенны. Они не позволяли следить одновременно за многими целями и могли быть «перегружены» массированной ракетной атакой.
Поэтому в 1963—1965 годы была создана усовершенствованная ракетная система «Найк — Икс». В отличие от «Найк — Зевс» новый вариант противоракетной обороны включал в проекте иной тип радиолокаторов — с фазированной решеткой. В них направление луча задавалось не механическим вращением антенны, а изменением электромагнитного поля, что позволяло следить одновременно за большим количеством целей. Для перехвата головных частей в плотных слоях атмосферы разрабатывалась меньшая по размеру противоракета с повышенным начальным ускорением — «Спринт». Взрыв ее ядерной боеголовки мощностью около 10 килотонн должен был поражать МБР на высоте 40 километров ударной волной и нейтронной радиацией. Для дальнего, надатмосферного перехвата предназначалась противоракета «Спартан» — модификация «Зевса» — с мощностью боеголовки до 10 мегатонн, которая могла вывести из строя наступательную ракету противника рентгеновским и тепловым излучением на расстоянии до 10 километров от эпицентра. Однако ахиллесовой пятой создаваемой системы ПРО оставались радиолокаторы, которые могли быть выведены из строя или «ослеплены» надатмосферными ядерными взрывами {482}.
