Но Кремль не учитывал одного важного психологического фактора. США и НАТО приняли решение о размещении американских ракет средней дальности еще в 1957 году. Приняли открыто на сессии НАТО. Весь ход подготовки к их развертыванию не являлся секретом для мировой общественности. Было широкое движение протеста европейских народов, развертывание ракет освещалось в прессе. А Советский Союз делал это скрытно, тайно от мирового сообщества, что потом дорого обошлось Советскому Союзу в морально-психологическом аспекте, подорвало его престиж в мире.
А тем временем в конце мая на Кубу отправилась делегация в составе первого секретаря ЦК компартии Узбекистана Ш. Рашидова, главкома Ракетных войск стратегического назначения С. Бирюзова, секретаря Совета обороны С. Иванова. Делегация должна была тщательно изучить возможности предстоящей дислокации ракетных частей, выявить оптимальные условия для их скрытного размещения, обеспечить маскировку, продумать, как избежать утечки секретной информации. Это была задача прежде всего военных — Бирюзова и Иванова.
Однако Рашидов торопился в Москву, чтобы скорее доложить о согласии Ф. Кастро принять советское предложение. Времени для детальной рекогносцировки местности, условий дислокации ракетных частей, их позиций Бирюзову и Иванову он не дал. Поэтому глубокого анализа и обоснованных предложений по размещению ракетных позиций и их маскировке не получилось. Впоследствии эта спешка дорого обошлась советским ракетным частям на Кубе. По приезде в Москву делегация доложила свои соображения: начинать операцию «Анадырь» можно.
Министр обороны Р. Малиновский принял решение создать на Кубе группу советских войск в составе ракетной дивизии (ракеты Р-12 и Р-14 и ядерные боеголовки к ним). Ракетную группировку должны были прикрывать с воздуха тактические бомбардировщики Ил-28, части истребителей-перехватчиков МИГ-21, зенитных ракет С-75, а с моря — ракеты береговой обороны «Комета», тактические ракетные комплексы «Луна» и быстроходные катера, вооруженные ракетами П-15 {437}.
В августе в Москву прибыл Че Гевара для окончательного согласования договора о поставке советских ракет на Кубу. Кастро предлагал немедленно опубликовать текст договора, считая, что это поднимет престиж Кубы как суверенного государства, заключившего договор с другим суверенным государством — СССР на основе международного права. Но в Москве это посчитали наивным. Хрущев сказал, что американцы найдут тысячи способов, чтобы не допустить доставку советских ракет на Кубу. Поэтому реален только необъявленный, тайный завоз советских ракет на «остров Свободы». Кубинцы согласились {438}.
Одновременно вставал вопрос, как всю эту столь большую группировку скрытно доставить за несколько тысяч километров на Кубу. Пришлось кардинально изменить весь план перевозок советского Министерства морского флота, зафрахтовать массу иностранных судов, причем вести дело так, чтобы хозяева и их экипажи не знали о содержании и конечном пункте назначения груза на их борту.
О конечных целях перемещения частей на начальном этапе не сообщалось даже офицерам, занимавшим высокие должности. Корабли выходили из различных портов европейской части страны. Поскольку для обороны ракетных позиций от нападения с воздуха требовались средства борьбы с воздушным противником, подразделения противовоздушной обороны отправлялись одними из первых. Уходили из Николаева. Прибывший в порт маршал авиации Судец, в то время главком Войск ПВО страны, вручил в день отплытия 12 июля старшему начальнику, возглавлявшему подразделение ПВО на крупнотоннажном судне «Хабаровск», пакет, скрепленный подписями министра обороны и министра морского флота, с указанием: «Вскрыть после Гибралтара. Для всех ваш корабль — судно, перевозящее специалистов-аграрников».
Так началась переброска советских войск на Кубу. Перевозка личного состава и техники производилась морем на пассажирских и сухогрузных судах торгового флота из портов Балтийского, Черного и Баренцева морей (Кронштадт, Лиепая, Балтийск, Севастополь, Феодосия, Николаев, Поти, Мурманск). Суда приходили на разгрузку в 11 портов Кубы. Первым транспортом с техникой и людьми, прибывшим на остров 26 июля, был теплоход «Мария Ульянова». За ним 27-31 июля прибыли еще 9 судов. Транспорты с оружием и специалистами продолжали прибывать. Всего было запланировано 35 транспортов. С 9 сентября по 22 октября успело прибыть 24 судна. В сентябре на Кубе начала формироваться советская 51-я ракетная дивизия (командир — генерал-майор И. Стаценко). Выгрузка производилась только ночью, в условиях полного затемнения судов и портов. Все подступы к местам выгрузки охранялись советскими подразделениями, а с моря — сторожевыми катерами. Только ночью доставлялась и ракетная техника в районы постоянной дислокации. Личный состав, участвовавший в этих операциях, носил кубинскую военную форму {439}.
