Управление специальных проектов при главном штабе ВМС занималось разработкой баллистических ракет «Поларис», предназначенных для применения с атомных подводных лодок. Контракт на эту систему получила фирма «Локхид Эйркрафт».
Продолжала разработку ракетного оружия и армия (сухопутные войска) США.
Командование армии, которая с принятием стратегии «массированного возмездия» была отодвинута на задний план, увидело в ракетном оружии шанс сравняться по значению с ВВС и ВМС и предприняло в середине 50-х годов попытки принять участие в разработке управляемых ракет средней дальности. В связи с этим с 1955 года В. фон Браун под эгидой фирмы «Крайслер» начал на основе «Редстоуна» разрабатывать ракету средней дальности «Юпитер», которая в дальнейшем была передана в ведение ВВС.
Вот так сначала в стратегических бомбардировщиках, а потом в ракетах руководители США видели то «абсолютное оружие», которым они собирались поставить в зависимость от «национальных интересов» Америки все мировое сообщество.
Баллистическая ракета, писали американские специалисты по ракетной технике, «может пролетать мимо любого известного ныне средства перехвата. Она способна поразить любую цель» {245}.
Одновременно с работой над баллистическими ракетами разрабатывалась модель крылатых ракет, которые в то время называли самолетами-снарядами. Крылатые ракеты, созданные на рубеже 40—50-х годов — «Матадор», «Регулус», «Навахо», — имели дальность полета в несколько сот километров. Они должны были существенно дополнить удары стратегической авиации, а крылатая ракета «Снарк» (дальность — до 10 тысяч километров) могла действовать уже прямо из США по территории СССР.
Однако ракетам того времени были присущи и явные недостатки. Одним из них была их малая техническая надежность. Так, даже в 1963 году надежность ракет «Атлас» и «Титан» составляла 70 процентов (то есть из 100 запусков лишь 70 были удачными). Другим крупным недостатком, особенно ракет стратегического назначения, продолжала, как и в годы войны, оставаться их низкая точность поражения целей. Увеличение дальности полета требовало надежных систем управления, а радионавигационные, астроинерциальные и корреляционные системы управления не нашли широкого применения из-за их малой помехозащищенности и других недостатков. Автономные инерциальные системы управления, установленные на борту самолета, не были подвержены воздействию помех, но с увеличением дальности полета при их применении возрастало круговое вероятное отклонение (КВО), то есть понижалась точность попадания в цель. (У крылатых ракет КВО достигало 0,5 процента дальности вплоть до середины 60-х годов.) Это, в частности, явилось одной из причин снятия с вооружения крылатой ракеты «Снарк».
Широкое распространение инерциальные системы управления получили на баллистических ракетах большой и средней дальности, поскольку их мощный ядерный заряд обеспечивал поражение цели даже при значительном отклонении, а также на крылатых ракетах с дальностью порядка 1000 километров («Матадор» — 960 километров) и с КВО около 3 километров. Таким образом, это поколение ракет, так же как и оружие «Фау», могло действовать лишь по достаточно крупным целям с заранее известными координатами. Однако при сравнении с баллистическими ракетами той же дальности крылатые ракеты имели ряд преимуществ. Они стоили намного дешевле, быстрее вводились в строй и обеспечивали значительные дальности полета при меньшем весе. А то, что крылатым ракетам могли противостоять средства ПВО, в те годы не считалось крупным недостатком. Полагалось, что при массированном применении крылатых ракет, оснащенных ядерными зарядами, и умелой тактике (как это было вначале с Фау-1) даже небольшое количество крылатых ракет, преодолевших ПВО противника, сможет выполнить задачу. В 1954 году на вооружение ВВС и ВМС США поступили оперативно-тактические крылатые ракеты «Матадор» и «Регулус». Уже на учениях вооруженных сил США и НАТО в 1953—1956 годы («Карт Бланш», «Уипсоу», «Темп», «Дивиденд», «Корона» и др.) широко отрабатывались способы их боевого применения.
