– Вряд ли это шкаф или стол! – рассмеялся Липатов. – Сами подумайте: откуда у монаха Джованни Тозо мог оказаться шкаф? Это сравнительно небольшой предмет, но не карманного формата: небольшую вещь проще украсть, и в таком случае Тузов отправил бы ее с русским, «пребывавшим в Каттаро по казенной надобности», так было бы надежнее. Предположим, что это достаточно большая шкатулка. А крест с серебряными гвоздиками как-то связан с ней.
– И все равно я не понимаю, как мы найдем предмет, который даже не можем описать, – продолжал настаивать я.
– Но если мы не начнем активные поиски, то никогда ничего не найдем! Хорошо бы поискать следы Тузова по разным архивам. Ведь действительно странно: человек покидает европейский город середины девятнадцатого века, причем покидает его не через полный волков и разбойников лес, а на большом корабле – и вдруг бесследно исчезает! В девятнадцатом веке пиратов в Адриатическом и Средиземном морях уже не было, корабли так просто не пропадали. Судовые журналы старых судов всегда хранят в архивах, если, разумеется, журнал не утонул вместе с судном. Если удастся узнать название судна, на котором Тузов покинул Каттаро, то можно отыскать журнал судна, а возможно, и полный архив со списками пассажиров: ведь торговые компании тех времен скрупулезно учитывали не только груз, но и пассажиров, поскольку за их перевозку брали неплохие деньги.
Да, в словах Липатова была логика, но вся какая-то зыбкая, на одних предположениях.
– Кстати, а вы помните, как заканчивается письмо Тузова? – вдруг вспомнил я. – Если не ошибаюсь, там указаны место и дата написания: «Писано в городе Каттаро, Святой Трифон, девятого июня тысяча восемьсот тридцать первого года».
– Да, верно, – согласился Липатов.
– А что такое в данном письме означает «Святой Трифон»? – спросил я. – В Которе – бывшем Каттаро – есть собор Святого Трифона, покровителя города. Но не мог же Тузов писать письмо в католическом соборе! Может быть, это какой-то шифр? Давайте посмотрим письмо еще раз.
Липатов принес желтоватый лист бумаги с выцветшими чернилами, и мы под сильной лупой пристально изучили документ. Я даже пробежался по строчкам ультафиолетовым фонариком от ручки с симпатическими чернилами – купил по случаю у бродячего торговца в метро за сто сорок рублей, но ничего интересного мы не обнаружили.
– Скорее всего, «Святой Трифон» в данном письме означает название гостиницы, – предположил Липатов. – Ведь Тузов наверняка жил в гостинице во время пребывания в Каттаро. Где же еще жить в чужом городе? В городе было здание русского консульства, но там могли останавливаться только «следующие по казенной надобности», – чтобы не тратить казенные деньги на гостиницы. Нет, скорее всего, это название гостиницы! Вот с этого и начнем: выясним, была ли такая гостиница, где находилась и сохранилась ли от нее какая-нибудь документация.
– И обстановка! – воскликнул я. – Что-нибудь из обстановки обязательно должно было сохраниться.
– А зачем нам обстановка? – удивился Липатов.
– А что, если Тузов так и не покинул Каттаро? – предположил я. – Скажем, несчастный случай, тело не опознали, вещи остались в гостинице… Да мало ли что могло помешать ему покинуть город!
– Надо бы поискать архивы русского консульства в Каттаро, – озабоченно потер лоб Липатов. – Вдруг там есть какая-нибудь информация? Допустим, обстоятельства и подробности исчезновения Тузова, которые не сочли нужным сообщать родственникам. Так?
– Так, – согласился я. – И еще надо поискать судовой журонал и любые документы, связанные с кораблем, на котором Тузов должен был отплыть из Каттаро.
– Об этом мы уже говорили, – напомнил Липатов. – Только как узнать название корабля?
– А вы вспомните, что Тузов упоминал в письме об опасностях, грозивших его жизни. Что, если те, кто ему угрожал, продолжали его преследовать и в Каттаро? В таких обстоятельствах он как можно быстрее перебрался бы в самое безопасное место в городе. А что это за место?
– Русское консульство? – предположил Липатов.
– Консульство в Петербург его не перевезет: в те времена, как и сейчас, не владели методом телепортации. А вот укрыться на судне у знакомого капитана – это то, что нужно в такой ситуации. Что, если письмо он писал, уже находясь на борту судна? И называлось оно «Святой Трифон»! Как версия?
