– Допустим, грабитель приехал из Новосибирска по найденному в сумке паспорту, но кто же тогда уехал из Москвы обратно по паспорту на имя Липатова? Ведь грабитель к этому времени уже был мертв, а его паспорт лежал в рюкзаке на шкафу в прихожей, – напомнил я.
– Значит, был еще кто-то. Сергей Геннадьевич неоднократно говорил о себе во множественном числе, ведь так? – напомнил, в свою очередь, Тавров. – Если он не страдает манией величия или раздвоением личности, то он имеет в виду организацию. И если организация сумела сделать на высоком уровне фальшивый паспорт один раз, то изготовить еще несколько проблемы не представляет! Да и недостатка в людях у них нет, так что было кому поехать в Новосибирск вместо незадачливого грабителя.
– Тогда зачем Сергей Геннадьевич вручил грабителю пистолет с неисправным глушителем? – спросил я.
– А откуда мы знаем, что он дал тому пистолет? – хитро прищурился Тавров. – Возможно, что грабитель купил его сам по случаю и ни хрена не понимал в глушителях. Он видит по маркировке, что глушитель не самодельный, и уже это его успокаивает. Тем более что выбирать не приходится: он в бегах, ему нельзя лишний раз «светиться», нельзя входить в контакт со старыми знакомыми – ведь за ними могут следить. Вот и воспользовался тем, что удалось достать по случаю. Тем более что парень трижды сидел за грабеж, причем оружие он ни разу не применял, а лишь угрожал жертве. Похоже, что и в этот раз он стрелять не собирался.
– Логично, – согласился я. Честно говоря, мне трудно было представить Липатова-младшего, покупающего оружие для убийства дяди или печатающего фальшивые документы. А вот Сергея Геннадьевича я вполне мог представить в такой роли. Без проблем!
– Сергей Геннадьевич выглядел очень расстроенным, когда я сообщил ему о найденных в квартире Липатова «жучках», и заверил, что «они» не имеют к установленной прослушке никакого отношения, – заметил я.
– Он еще будет тебе пудрить мозги и обхаживать, как девицу, – ухмыльнулся Тавров. – Ты для него одна из ниточек к Липатову. И за тебя он будет держаться. Так что не расслабляйся!
Возможно. Но что, если Сергей Геннадьевич действительно не имел отношения к установке «жучков» в квартире Липатова? Тогда действительно в деле появилась третья сила, о которой мы ничего не знаем. И это мне не нравилось.
* * *
Когда обвинения Сергея Геннадьевича в адрес Липатова-младшего были опровергнуты, я стал больше ему доверять. И Липатов, как мне казалось, тоже проникся ко мне доверием: во всяком случае, он почти не общался с Тавровым, но мне звонил каждый день – просто чтобы поговорить и снять напряжение. Похоже, что ему было одиноко в Москве: здесь у него не было друзей, а если вообще таковые имелись, то все они остались в Питере, где Липатов-младший провел большую часть своей жизни.
Однако в этот раз в его голосе слышалось нескрываемое волнение.
– Мечислав Мстиславович! Я очень прошу вас приехать ко мне немедленно!
– Что случилось, Владимир Николаевич?
– Я скажу вам при личной встрече, – отказался идти на телефонную откровенность Липатов. Похоже, что тридцать седьмой год вбил в российскую «интеллигенцию» на генетическом уровне страх откровенных разговоров по телефону.
– Да, но… – замялся я, глядя то на часы, то на нахмурившуюся супругу. – Все-таки двенадцатый час ночи…
– Метро еще ходит, да и, в конце концов, такси можете взять… Я оплачу! – решительно предложил Липатов.
– Владимир Николаевич! Я семейный человек! – взмолился я. Больше, разумеется, для жены.
– Дайте супруге трубку! – велел Липатов.
– Тебя! – протянул я телефон оторопевшей от неожиданности жене. Не знаю, что уж за аргументы привел ей Липатов, но по окончании разговора я получил индульгенцию на отсутствие аж до следующего дня. Я быстро оделся и помчался к станции метро: хоть Липатов и обещал оплатить мне такси, но я не любил злоупотреблять чужой любезностью – если жадность есть мать всех пороков, то наглость, безусловно, ее первенец.
* * *
Липатов встретил меня с нескрываемой радостью и сразу потащил в кабинет. Спохватившись по дороге, он торопливо предложил:
