Тайна вторжения - страница 19

. На площади им. Ленина в Махачкале. Антиваххабистская стрелка также шла оттуда. Еще тогда, в 1990–91 гг. находящаяся на грани краха коммунистическая система не могла не понимать, что после ее развала реальная сила в республике это исламская община. Валявшуюся под ногами власть могла поднять только организованная, единая, мощная исламская организация. Предотвратить это можно было лишь стравив одних Устаров на других (вражда между Устарами Саид-Апанди и Тажудином), одни религиозные движения против других (сторонников тариката со сторонниками радикального Ислама — «ваххабитами»). Не будь сегодня «ваххабитов» на арене, — столкнулись бы мюриды Саид-Апанди с мюридами Тажудина. Вчерашние атеисты, деятели КП СС и КГБ республики засучив рукава, вдруг стали бороться за «чистоту дагестанского ислама». С чего бы это?! И это рука об руку с настоящими верующими, с тем же МС. Абакаровым, с теми же мюридами Устара Саид-Апанди. По основополагающим принципам Ислама — никаких противоречий. Все признают незыблемость Корана, никаких сомнений в отношении высказываний Пророка (с. г1. в.). Непримиримый спор вокруг второстепенных проблем. Изнуряющая драка с собственной тенью. Обидно. Вспоминаю разговор с МС. Абакаровым осенью 1990 года, который состоялся у него дома в г. Хасавюрт, куда я пошел с просьбой о его помощи и содействия Исламско-Демократической партии. Я ему объяснял, что мы должны делать общее дело ради Ислама, что он, как ученый, должен поправлять нас от ошибок, направлять и пытаться удерживать нашу политику в рамках позволенного Исламом. Сотрудничать с нами он категорически отказался. Отказ свой объяснил:

— Ты еще молодой, Абдурашид. Ты не знаешь коммунистов. Я это все пережил, я это все знаю не по рассказам. Я и сегодня боюсь коммунистов. Выступать против коммунистов и КГБ я не буду.

— Магомедсаид! Я-то думал, что ты только Аллаха боишься. Партия-то умирает, скоро патихiа (отходную — авт.) надо читать! Конец коммунизму, ему место на свалке истории. Мы должны готовиться к смене режима. От нас зависит теперь, каким будет режим в стране и в Дагестане. Только для этого нам нужно работать согласованно, сплотиться, по крайней мере, не устраивать внутриобщинные конфронтации.

— Я тебе дам один совет: не плюй ты против ветра.

— Ветром ты называешь компартию?!

— И КГБ тоже…

— В таком случае я тебе скажу вот что. Я выступаю в нашей организации как политик. Я не Алим. Я желаю все свои действия соизмерять с Исламом, с Шариатом, для чего я призываю ученых к сотрудничеству, а не к огульной критике и охаиванию того, что мы делаем. Ты, как ученый, отказываешься даже в консультативной помощи. По Шариату ли ты поступаешь, отказывая сотрудничать с нами? Не будет ли и на тебе ответственности перед Аллахом за мои ошибки, ибо я просил тебя совета, а ты отказался?

Я добился у него слова, хотя бы не мешать нашей работе. А на хасавюртовскую районную конференцию ИДП явиться он отказался, но, как и обещал, делегировал своего представителя — Абдурагима. Вместо содействия и хотя бы консультативной помощи группе людей Устара Саид-Апанди, активно работавшим в ИДП, имам Хасавюртовской мечети ездил по горным аулам Дагестана и на пятничных проповедях занимался защитой КП СС и КГБ от «необоснованных нападков некоторых авантюристов», имея в виду мюридов Саида-Апанди, особенно Саид-Мухамада Абубакарова и меня. Несмотря на такую тактику Алима, в те годы на все обращения ко мне московских журналистов, ученых института Востоковедения, зарубежных представителей по поводу их поездки в Дагестан, с кем из исламских ученых им встретиться — я первым делом предлагал им встретиться с одним из авторитетных ученых Магомедсаид Абакаровым. По моей рекомендации с ним встречались М. Рощин (институт востоковедения), С. Шарматова и А. Минеев из «Московских новостей», Алексей Малашенко (исламовед) и многие другие ученые, журналисты.

Из здания администрации района взволнованно выходит Магомед Гагиев, администратор с. Агвали. Время около 15 час.

— Иду открывать клуб. Надо собрать молодежь. Будем раздавать оружие. В Гигатли идет бой. Есть жертвы.