- Я послал свой рапорт, - уныло выговорил Гун. - А главный почему-то не поверил. Ни единому словечку! Сегодня он звонил и так на меня наорал! Ну, я тогда сказал, что и вы там были, мастер Фредерик, и все это слышали. Я сказал, что вы свидетель всех этих фактов, хотя в рапорте я об этом не упоминал.
- Ясно, - сказал Фатти, сразу понявший не только причину мрачного настроения Гуна, но и его неожиданное желание вступить с ним в дружеские отношения. - Я полагаю, вам хочется, чтобы я вас поддержал?
- Да. Видите ли, вы ведь в самом деле слышали все эти звуки, верно? встревожился Гун.
- Не сомневаюсь, что в своем рапорте вы все преувеличили, - сказал Фатти. - В том, что касается фактов, я вас поддержу, ну, а ваши преувеличения, Гун, поддерживать не намерен. Не рассчитывайте.
Гун забарабанил толстыми пальцами по столу.
- Может, я немножко дал себе волю, - признал он. - Я плоховато помню, как и что было. Но главное вот в чем: вы были со мной, мастер Фредерик, и вы в самом деле слышали эти вещи, правда ведь?
- Ладно, Гун. Я одного не понимаю: зачем вам понадобилось писать сказки про дурацкие события, происходившие в доме мистера Феллоуза? - сердито спросил Фатти. Он и сам определенно начинал себя чувствовать не в своей тарелке. А вдруг инспектор потребует подробных объяснений? Фатти окажется в весьма неловком положении. Он мог надеяться лишь на то, что никаких дальнейших последствий эта история иметь не будет.
- Спасибо, мастер Фредерик, - сказал Гун, почувствовавший некоторое облегчение. - Мы, случалось, с вами цапались, обзывали друг друга по-всякому, но я знал, что могу рассчитывать на вас, - истину вы всегда поддержите. Спасибо.
Он заплатил и встал, собираясь уйти. В этот момент из угла зала донесся слабый голос: "Никогда я этого не делал. Никогда, никогда! Я никогда этого не делал, я..."
Но Гуна уже и след простыл - он бросился наутек, как заяц, бегущий от преследующих его собак. С ужасом бросив взгляд в угол, он пулей выскочил из кафе. Уж не преследуют ли его призраки? Этот голос... Этот жуткий голос!
СТРАШНОЕ ПОТРЯСЕНИЕ
В зале царила напряженная тишина. Голос раздался так неожиданно и звучал так жалобно! Однако через секунду-другую Пип наградил Фатти энергичным пинком.
- Батюшки, ну и поразил ты меня! Вы могли бы предупредить нас, мистер Эврикл, что собираетесь проделать такую штуку!
- Я проглотил зараз половину пирожного, - пожаловался Ларри. - Ты так меня перепугал!
- Ах, Фатти, ну как все-таки ты это делаешь? - спросила Бетси. - Ты заставил беднягу Гуна выскочить отсюда сломя голову. Вот кто удивился-то ведь он даже не стал дожидаться, пока мужчина начнет звать свою тетю!
- И поделом ему! - сказал Фатти. - Зачем это ему вздумалось писать дурацкий рапорт про свиней, собак и стонущих мужчин? Они никакого значения не имели. Я уверен, что он не пожалел красок - вставил разные подробности о рычащем псе, о топоте свиных ножек, о том, как раненый мужчина полз по комнате. Я Гуна хорошо изучил!
- Я думаю, что теперь, когда он сказал инспектору, что и ты был там, тебя тоже будут расспрашивать, - заметила Бетси. - Что ты скажешь инспектору? Признаешься, что все это были твои проделки?
- Не знаю! - сказал Фатти. Вид у него был очень мрачный. "Черт бы побрал Гуна! Я уверен, что он волновался, вдруг я заявлю, что не стану подтверждать его дурацкие выдумки. Но мне придется это сделать".
- Хочешь еще пирожных, Фатти? - спросил Пип. - Одна штука осталась.
- Нет, спасибо. Эта история испортила мне аппетит, - ответил Фатти.
- Ну, знаешь, ты съел пять пирожных, если не все шесть, так что вряд ли у тебя осталось сколько-нибудь аппетита, который можно было бы испортить, съязвил Ларри. - Доешь последнее пирожное, Пип?
Как ни странно, никто не захотел съесть еще одно пирожное.
- Сейчас всех удивлю! Давайте угостим Бастера, - сказал Пип. - Он вел себя так хорошо, так смирно!
Бастер удивился и страшно обрадовался. Он слопал пирожное, проглотив его целиком.
- Совершенно напрасный перевод миндальных пирожных - кто это проглатывает такую вещь, даже не почувствовав, как она хрустит на зубах? сказал Пип, глядя на Бастера. - Вы, собаки, еще не научились есть как следует - это ведь целое искусство! Фатти, а верно ведь, он был очень добр к Гуну сегодня?
