, — замечает Венсан Дарре.
Среди Домов, на которые он работает, — прославленный итальянский бренд меха Fendi, который он осовременивает. На краешке стола он рисует две соединенные буквы F, одна из которых перевернута, обозначая Fun Fur, мех для удовольствия. Рисунок становится логотипом торговой марки. Так начинается сотрудничество, которое станет одним из самых продолжительных в истории моды. Карл Лагерфельд обращается с мехом как с тканью, с бесконечной гибкостью, облегчая формы манто. Во время своих поездок к югу от Альп он останавливается в квартире, которую сестры Фенди предоставляют в его распоряжение в Риме. Когда он приезжает, все готово. Он смотрит, дает советы, уезжает. Теперь он носится из одного офиса в другой, меняя самолеты, стили, материалы, своих собеседников. Как вихрь. «От Fendi, где он обновляет меха, он переходит к Chloé, где создают очень женственные, романтичные наряды с массой кружев…»>10 — подчеркивает Эрве Леже. Начавшийся процесс неостановим.
Есть некое исступление в том, как успешно он завершает свои все более и более многочисленные проекты, вызывающие широкое одобрение; он наслаждается рисунками, выполненными как будто тайком от всех, как бывало с первых лет его пребывания в Биссенморе… Можно подумать, что вместо него действует двойник. Просто Карл работает быстро и хорошо.
Тогда, на исходе 60-х годов, то есть через пятнадцать лет после его приезда в Париж, пресса наконец начинает правильно писать имя Карла Лагерфельда. Ему посвящают репортажи, его преследуют на улице, ему задают вопросы. Журналисты хотят знать, кто этот фонтанирующий идеями немец, расчищающий себе место во Франции. Словом, они заинтригованы.
Май 1968 года. В километре от баррикад Карл спокойно, скрестив руки на груди, принимает в своей парижской квартире группу знаменитого женского тележурнала Dim Dam Dom. В этот революционный месяц создателей передачи интересует мужское нижнее белье. Карл — в белой водолазке, в костюме кремового цвета, с длинными прядями черных волос, зачесанных на косой пробор. Он возлежит на двух белых креслах, стоящих лицом друг к другу, скрестив ноги в бежевых ботинках. Мягкий взгляд черных глаз. Он уверенно разъясняет свою точку зрения на злободневный вопрос, отвечая на него как профессионал в области моды. Все зависит от отношения.
«Для меня нижнее белье — это просто одежда. И я нахожу, что словечко нижнее почти уничижительно. Поскольку я считаю, что в нижнем белье мы должны чувствовать себя так же комфортно, как в любой другой одежде»>1.
Вам необходимо мнение специалиста о качестве работы? Позовите Карла.
В тридцать пять лет «полиглот и человек без родины»>2 рисует для двух десятков торговых марок «около двух тысяч моделей одежды и аксессуаров в год»>3. Этот единственный в мире случай, безусловно, заслуживает репортажа в телевизионных новостях, выходящих в 13.00. В апреле 1970 года — новое интервью, по-прежнему у него дома, на этот раз в его кабинете. Персонаж, стоящий перед камерами, начинает вырисовываться четче. Волосы отросли, цвет одежды потемнел, а глаза скрываются за большими темными очками, когда он объясняет свои идеи, демонстрируя их на манекене. Взгляд за стеклами очков еще различим, и от лица по-прежнему веет мягкостью. Оно контрастирует с голосом, который всегда звучит уверенно. «Я делаю коллекцию дорогих платьев, коллекцию дешевых платьев, пуловеров, купальников, но я никогда не делаю одно и то же дважды, даже в другой стране»>4. Чуть позже дизайнера приглашает даже Ив Мурузи, самый популярный журналист того времени, который в январе 1972 года принимает его на съемочной площадке. Карл Лагерфельд поддается игре: нужно переодеть певицу Дани в роковую женщину. Широкая публика завоевана. В это время пресса также обращает внимание на этого скромного и многоликого молодого человека: «Карл Лагерфельд […] оказывает влияние как на моду, так и на бренды. Популярная мода, кич, брюки-галифе, платья с кринолинами, он все предвидел, все придумал»>5. Его работоспособность возбуждает любопытство: «Во Франции он рисует коллекцию роскошного прет-а-порте
