И как-то вечером, читая в постели, она наконец призналась себе, что все это ей смертельно наскучило. Проснувшись на следующий день, она окинула взглядом узкую полоску пляжа возле круто вздыбившихся скал и решила, что достаточно насиделась взаперти.
Она быстро, натянула на себя серебристый купальник, белую тонкую марлевку, которую Зак купил ей в Афинах, повязала вокруг талии яркожелтый саронг, надела пару кожаных сандалий и закончила свой туалет легкой соломенной шляпкой — вот теперь она была готова ко встрече со сверкающим средиземноморским солнцем.
Море переливалось оттенками чистейшей бирюзы под небесно-голубым сводом. Круглые, окатанные голыши теснились между больших каменных глыб. Пандора нашла плоский камень, расстелила на нем полотенце и легла, подставив спину мягкому утреннему солнцу.
Интересно, что сейчас делает Зак? Она бросила взгляд из-под широких полей шляпы в сторону виллы. Не может же Зак Кириакос быть полностью изолирован от остального мира! Наверняка у него здесь офис, а значит, там должна быть хотя бы спутниковая связь.
Здесь, на тонкой полоске пляжа, и нашла ее Мария, когда солнце уже было почти в зените. Поднос с фруктами, свежим хлебом с копченой горбушей и кусочками сыра, выглядел ужасно аппетитно…
Поставив на поднос пустую тарелку, Пандора потянулась за салфеткой, и листок сложенной бумаги упал к ее ногам.
Она нагнулась и подняла его.
«Не забудь, что здесь горячее солнце. Оставайся в тени или зайди в дом. Приходи сегодня вечером на террасу. Мы чего-нибудь выпьем вместе».
Как посмел он заставить ее три дня томиться взаперти, а теперь требовать ее компании, подумала Пандора. Выйдя из-под тени скалы, куда она предусмотрительно забралась незадолго до этого, твердо решив не следовать его указаниям, Пандора расположилась на самом солнцепеке. Вскоре ее кожа начала зудеть, покрываясь мелкими капельками пота. Наконец она встала и направилась к морю.
Вода показалась холодной ее разгоряченному телу, камешки скользили под пальцами, она погружалась все глубже и глубже, и вдруг необъяснимое чувство восторга переполнило ее. Взмахнув руками, она сделала полный вдох и нырнула в прохладную воду. Вынырнув далеко от берега, перевернулась на спину и, устремив взгляд в бездонное синее небо, почувствовала, как напряжение уходит из ее тела.
Зак целое утро наблюдал за Пандорой из своего кабинета, и ему так и не удалось сосредоточиться на докладе, который он получил от своего помощника и который должен был просмотреть и отправить обратно не позже, чем к полудню. Она назвала его человеком без чести, и, похоже, была права. Какое ему дело до какого-то доклада, когда там, в море, плавала прекрасная женщина, чуть прикрытая узкими полосками тонкой ткани с маленькими серебряными бантиками, которые словно напрашивались, чтобы их развязали…
Но слова ее обжигали.
Потому что в них было немало правды. Силой посадить ее в вертолет, привезти сюда, на Киранос, было недостойным маневром, он признавал это.
Он хотел уговорить ее остаться его женой, показать ей, как они подходят друг другу. И тут… она преподнесла свой сюрприз.
И все полетело к чертям.
Его взгляд остановился на почти неподвижной фигурке, легко покачивающейся на мягких волнах. Всю жизнь Зак чувствовал себя наследником рода Кириакосов. И всегда и во всем хотел соответствовать своему имени. Он не мог опозорить свой род, как его отец. Ему следовало бы более ответственно отнестись к выбору невесты. Невинность Пандоры оказалась фикцией….
Он увидел, как Пандора перевернулась на живот и поплыла к берегу.
Да, он был введен в заблуждение отцом девушки. Хотя, возможно, тот и сам верил в чистоту и невинность дочери… Значит, это была целиком его вина. Он должен был прямо спросить ее перед тем, как делать предложение. Но ему так не терпелось поскорее уложить Пандору в постель…
И он был только рад поверить, что она девственница. А что, если бы он знал об этом ее… изъяне… с самого начала? Изменило бы это что-нибудь? Да, конечно, разумом Зак понимал, что никогда не женился бы на ней. Из поколения в поколение Кириакосы женились только на девственницах. Это было неотъемлемой частью их жизни, их богатого наследства, их единой основы.
