Но сначала она должна отправить своему отцу несколько строк. Он был так доволен ее браком… Вздохнув, она застучала по клавишам.
— Что это ты тут делаешь, скажи на милость?
Пандора чуть было не подпрыгнула, услышав за спиной голос Зака. Резко повернувшись в кресле, она выпалила:
— Отправляю письмо своему отцу. Он будет беспокоиться, если я с ним не свяжусь.
— Папочка, выручай? — усмехнулся Зак.
— Мои собственные проблемы я решаю сама!
— Хотел бы почитать, что ты там набрала… Она резко вздернула подбородок.
— Ты не доверяешь мне?
Его взгляд метнулся к светящемуся экрану. Пандора развернула кресло и пододвинула его вплотную к столу, закрыв от Зака экран.
— Это мое частное дело. Я просто сообщаю, что у меня всё в порядке и что мы на острове — как, кстати, пишется «Киранос»? Может показаться странным, если я напишу его неправильно.
После секундного колебания Зак медленно произнес название острова по буквам.
— Спасибо. — Пандора наклонила голову и продолжила набор. Ее спина напряглась, она ждала, что Зак подойдет ближе, заглянет ей через плечо, остановит ее. Наконец она нажала клавишу и подняла голову.
— Готово.
Зак пристально смотрел на нее. Он был явно смущен.
— Пойдем посидим на террасе и посмотрим, как на землю опускается вечер.
Как только Пандора дотронулась до его руки, внутреннее напряжение отпустило ее и мягкое тепло разлилось по ее телу. Но она тут же подавила предательское желание, которое начало рождаться где-то внутри нее.
Им с Заком надо было серьезно поговорить.
— Зак, скажи мне, какой смысл держать меня здесь, словно пленницу?
Солнце все еще было горячо, но тени уже начинали удлиняться. В какой-то момент Пандора подумала, что Зак не собирается отвечать ей и слова, которые она бросила в его широкую спину, так и рассеются морским ветром.
Он стоял, облокотившись на перила, идущие по краю выложенной шероховатым камнем террасы. Наконец он опустил бинокль и повернулся к ней лицом.
— Вряд ли можно назвать Киранос тюрьмой. И неужели утреннее купание не доставило тебе никакого удовольствия?
Пандора откинулась назад в широком шезлонге. Если честно, тюрьма была просто шикарной.
— Вряд ли мне больше всего хотелось бы сейчас купаться.
— А что же тебе сейчас больше всего хотелось бы? — Чувственная улыбка, скользнувшая по его губам, заставила Пандору вспыхнуть.
— Ну, уж определенно не это!
Он медленно смерил ее взглядом с головы до ног. Она почувствовала, как жар охватил ее лицо. Зак широко улыбнулся.
— Точно?
— Да, — отрезала она с негодованием на саму себя за то действие, которое он оказывал на ее тело. Как уверенно и надменно выглядел Зак в своих льняных шортах и белой рубашке поло! — В Хай-Ридже сейчас есть куда более приятные занятия.
— Ты предпочитаешь холодный пасмурный август в Новой Зеландии солнечному греческому острову?
— Что хорошего в солнечном греческом острове, если ты здесь только пленница?
— Ты не пленница. — Его улыбка исчезла. — Скажи, разве я в чем-то притесняю тебя? Мучаю? Морю голодом?
— Нет. — Она высоко подняла голову и с вызовом посмотрела на него. — Но держать меня здесь против моей воли — это просто варварство.
Зак вздохнул и пожал плечами.
— Значит, я варвар. Греческие легенды полны историй о похищениях. — Зак обвел широким жестом спокойно раскинувшееся синее море с мерцающими солнечными бликами. — Но, согласись, здесь так прекрасно…
— Нет! То есть да… Но это не то место, где я хотела бы сейчас находиться. То, что ты делаешь, противозаконно.
— Так где бы ты сейчас хотела быть, agapi той?
— Хватит! Не называй меня своей любовью! Его челюсти сжались.
— Я не собираюсь спорить с тобой, когда ты в таком настроении. — Он протянул ей бинокль. — Смотри, вон там стая дельфинов.
Пандора вскочила, тут же забыв о споре.
— Где?
— Левее. Прямо под стаей чаек.
— О, я вижу их… пять… семь… нет, восемь! Я вижу восемь, но, наверно, есть и еще…
— Это большая стая. — Зак стоял у нее за спиной, и стоял так близко, что запах его кожи, словно пеленой, обволакивал ее со всех сторон. — Они приплывают сюда уже много лет. Я узнаю большого самца по отметине на его спинном плавнике.
