— Ах! — нарочито громко воскликнула подруга. — Оленька? Как ты здесь оказалась?
— Вильма, что же ты скрываешь от нас такую красавицу? — раздался голос из-за дерева, и перед подружками предстал великий князь с бокалом в руке.
— О-о, ваше высочество! — пролепетала Оленька. — Я работаю здесь каждый день, тут так красиво.
Великий князь бросил взгляд знатока на незаконченный пейзаж:
— Недурно! Хоть и не Репин… — и повернулся к Виль-ме. — Вы что, знакомы?
— Мы учились в одной школе.
— В Царском Селе? — удивился великий князь. — Вы что, жили в Царском Селе?
— Ну да, — приходя в себя, ответила Оленька. — У моего папы до революции был там дом.
Как и рассчитывала Оленька, великий князь явно не стремился прерывать беседу с красивой художницей:
— Как зовут вашего папу?
— Константин Леонардович Книппер.
— А-а, знаю, конечно! — просиял великий князь. — Бывший министр железных дорог! Так ваша семья теперь живет в Берлине?
— Нет, только я одна. Мама и папа затерялись где-то в Сибири. Папа был министром железных дорог в правительстве генерала Колчака.
Известие о службе у генерала Колчака особенно порадовало великого князя.
— Надеюсь, ваши родители в сейчас в целости и сохранности, мадемуазель Книппер. Кстати, как вас зовут?
Ольга хорошо продумала вероятные варианты разговора с великим князем и ожидала услышать этот вопрос:
— Меня зовут Ольга Константиновна Чехова, — объявила она, окончательно подписывая своему второму мужу Ференцу Яроши дорогу в небытие.
— Чехова? Вы что, родственница писателя?
— Я — племянница его вдовы.
Жизнь в эмиграции многому научила великого князя. Он внимательно оглядел сверхскромное платьице племянницы великого писателя и недорогой набор красок на ее мольберте. А ведь в это платье и краски она вложила бол ьшую часть денег, вырученных за ее единственную ценность — мамино бриллиантовое кольцо.
— Вы всерьез пытаетесь заработать продажей своих пейзажей, Ольга Константиновна?
Уловив иронию в голосе великого князя, Оленька не смутилась — ответ на этот вопрос был заготовлен ею заранее:
— Увы, я не рассчитываю на продажу своих картин. Я рассчитываю с их помощью устроиться в состоятельные семьи преподавательницей рисования и лепки.
Где-то за кустами и фонтаном раздались женские голоса, обеспокоенные долгим отсутствием великого князя, и тот заторопился.
— Во всяком случае, этот пейзаж я у вас покупаю! — И он назвал цену, намного превышающую истинную ценность рисунка. — Согласны?
— Но ведь работа не закончена! — искренне пролепетала Оленька.
— Это несущественно! Сейчас я пришлю своего лакея — он унесет картину и отдаст вам деньги. А потом присоединяйтесь к нашему праздничному столу, я познакомлю вас со своей дочерью. Если вы ей понравитесь, я приглашу вас преподавать ей лепку и рисование.
Великий князь поспешно ушел, и Вильма бросилась Оленьке на шею:
— Победа! Ты — гениальная актриса, Олька!
— Это ты гениальная! Ведь весь замысел твой!
Все сложилось замечательно — Оленька понравилась дочери великого князя, и ее взяли преподавательницей лепки и рисования. Жалованье положили вполне приличное, так что хватало на скромную жизнь и оплату комнаты в пансионе на Висбаденерштрассе. Неизвестно, как долго бы это благополучие продолжалось, возможно, до тех пор, пока Оленька не умудрилась бы найти подходящего супруга и переехать из дешевого пансиона на Висбаденерштрассе в дорогой пансион на Рюдесхаймерплац.
Но в добропорядочные планы Оленьки вмешалось одно непредвиденное (непредвиденное ли?) обстоятельство. Она быстро поняла, что великий князь питает вполне объяснимую слабость к хорошеньким молодым девушкам, поэтому отец Вильмы не подпускал дочку к дому своего патрона. А у Оленьки в Берлине не было отца, и ей нужно было ежедневно самой зарабатывать на жизнь и вести круговую оборону. Она не хотела потерять расположение великого князя, но и не готова была стать его очередной эротической игрушкой. Ольга уже была хорошо знакома с укладом семьи князя и понимала, что все его любовные приключения длятся недолго. Ей пришлось пустить в ход всю свою изобретательность и изворотливость, чтобы поддерживать увлечение ею великого князя, но при этом не подпускать близко к себе.
