Вошедшие русские солдаты, слегка ошарашенные русской речью Оленьки, остановились в нерешительности. Но ведь такие же солдаты вешали или отправляли на историческую родину русских эмигрантов, которые попадали потом в ГУЛАГ, насиловали немецких женщин независимо от их возраста. Оленька как-то своей маме сказала, что она обеспечила себе лояльное отношение со стороны русских войск, но в глубине души она была сейчас совсем не уверена, знают ли о ее заслугах представители этих войск, захватившие ее виллу. И сомнения ее были не напрасны: вслед за солдатами, в подвал вбежала комиссарша, поразившая Оленькиных соседей, сгрудившихся в кучу, свирепой яростью, пасмами давно немытых волос и огромным бюстом под грязной гимнастеркой.
Она бы задушила Оленьку, считая ее предательницей, но ей помешал внезапно подъехавший к вилле джип, из которого вышел вежливый майор из СМЕРШа. Не надо заблуждаться — СМЕРШ, то есть Смерть Шпионам, это советская военная контрразведка, самый грозный карательный орган страны. И вежливость майора была скорее исключением из правил. Он, конечно, не знал о сотрудничестве Оленьки с Конторой, но был знаком с русской культурой, и поэтому спросил Оленьку, родственница ли она вдове Антона Чехова.
— Да, это моя родная тетя, — поспешила объявить Оленька.
Майор удовлетворенно кивнул и внимательно осмотрел испуганно глядевшие на него лица — ведь у Оленьки в подвале находились не только члены ее семьи, но и друзья-соседи в надежде, что ее русское происхождение оградит их от жестокостей наступающей советской армии. Что ж, может быть, майор и получил какие-то указания от своего начальства, потому что он не арестовал даже двух довольно молодых людей, стоявших за спинами женщин. Более того, он поставил солдат у входа в Оленькин дом, приказав охранять всех его обитателей, а затем вежливо попрощался и отбыл, предупредив хозяйку, что ей, возможно, придется вскоре уехать.
Оленька уже в ранней юности испытала страшные потрясения в своей жизни и в жизни России и научилась искусству выживания. Да, рухнули привычные устои, города лежат в руинах, и неизвестно, кто, как и когда будет их восстанавливать и будут ли их вообще восстанавливать. И все же даже в России после революции и гражданской войны удалось установить покой и порядок, значит, и сейчас в конце концов в Германии все наладится. А раз так, она должна тщательно продумать, что ей нужно взять с собой, хотя неясно, куда и насколько ее увезут.
Весь следующий день Оленька, не обращая внимания на ведущиеся вокруг бои и перестрелки, готовилась к длительной поездке. Она предположила, что раз ее предупредили, то она может взять с собой самое необходимое и даже немножко больше.
В первую очередь она решила собрать воедино результаты своих изысканий в области косметики — кто знает, сумеет ли она в будущем заработать на жизнь профессией киноактрисы. Глядя на страшные разрушения, трудно представить, что кто-то станет вкладывать деньги в такую игрушку, как кино. И она принялась вдумчиво паковать созданные ею за время вынужденного отпуска кремы, тоники, маски. А главное, она старательно собрала все свои записи и конспекты по вопросу ухода за кожей.
Оставалось ввести Адочку в процесс ухода за ее «косметической» оранжереей с экзотическими растениями, которым грозила бы гибель в случае недосмотра и небрежного обращения. Дочь взяла на себя заботу об оранжерее без восторга, но смирилась с необходимостью.
Итак, настала последняя ночь в родном доме, родной семье и в привычной стране, в которой она сумела достичь высокого положения. А что ее ждет в будущем? Правда, у нее есть любимый брат, ради которого она не раз рисковала своей карьерой, своей свободой, а может, и своей жизнью. Она была уверена, что он ее не оставит, но сумеет ли он уберечь ее, не подвергая себя опасности?
