— Погоди, — подвинув газету, нацепила очки мать. — Как ты сказала? Вот тут написано: «Марецкий Виктор награжден орденом…»
— Это он! — весело крикнула Ирина. — Разве я могу отказать орденоносцу?
— А почему по телефону предложение? Где он сейчас, этот герой? — всхлипнула мать.
Хабаровский край
Герой в это время садился в вагон пассажирского поезда.
— Вернешься, отпразднуем! — крикнул кто-то из провожавших.
Биробиджан
— Надоело это ожидание, — раздраженно говорил Геракл. — Когда дело?
— Когда Соломон Рудольфович даст команду, — не без иронии ответил Садист. — Хотя не от него это зависит. Нас послал Тугар-паша, он и команду отдает. А Соломон просто хозяин явочной квартиры. Меня беспокоит то, что работа предстоит в тайге. Ведь никто из нас ее не знает.
— А почему не в городе? — спросил Гриф. — Я почти уверен, что это Хабаровск, и все будет вери мач, господа. Кстати, кто куда поедет отдыхать? Получим очень приличные деньги.
— Да не боитесь вы, воины, — сказал Соломон, выходя из соседней комнаты. — Дело обычное. Приехали, постреляли и уехали. Это будет на хуторе. Там семья в большом, окруженном забором доме. Войти просто, ну а уйти еще проще. Единственное, что опасно, стрелять они умеют. Так что действовать надо аккуратно.
— И когда? — спросил Геракл.
— А вот этого я не знаю, — признался Соломон. — Как сообщат, так и поедете. Вас Кристина повезет. Она и войти поможет. Ее знают. Ну, разумеется, постарайтесь не светиться в дороге. Такси возьмете, а таксиста — того… — Он сделал рукой вполне понятный жест.
— И как же мы впятером на такси поедем? — спросил Садист.
— Так водителя же… — Он повторил свой жест. — В общем, время подойдет, все обговорим подробно.
— Кто они такие? — пыхнув трубкой, спросил Дед.
— Песковатские? — прикурив, улыбнулся Малыш. — Отец — бывший генерал МВД. В отставке уже почти два года. Сын Филипп — офицер внутренних войск. В Чечне воевал. Потом там скандал вышел, говорят, из-за него осудили какого-то офицера. Песковатский по пьяному делу на чеченку полез, а потом, когда его чеченцы чуть не прибили, стрелять начал. Один десантник вступился, так его же потом и обвинили, мол, по мирным жителям стрелял. Он, офицер этот, на Колыме сидел. Говорят, его специально подальше отправили.
— Погодь, паря, — остановил его Дед, — уж не Капитан ли энто? Его фамилия Марецкий?
— Точно, — кивнул Малыш. — А вы его знаете?
— Ты энти свои выкания брось, на хрен, — недовольно проговорил Дед. — У нас, паря, тайга, здесь под Богом все ходим. Нет господ, чтоб выкать. Понятно? А тя как кличут-то?
— Малыш…
— Да по имени! — уточнил Дед.
— Леонид, — ответил Малыш.
— Так вот чего, Ленчик, — вздохнул Дед, — ты, паря, как Князь говорит, лихой и драки не боишься. Значится так. У меня к те разговор сурьезный имеется. Энто мы наедине обсудим. — Он покосился на сидевших за столом мужиков и возившуюся у плиты Анну. — Ну так что Песковские…
— Песковатские, — поправил его Малыш.
— Нехай будут как я говорю. Им чаво надо было туточки? С какого лешего они братана мово прибили и якута Михаську? Бумаги искали. Значится, как я понял, внук им мой нужен, Мишка. Иначе меня не прижать. Получается, что они вроде как про наследницу Аляски чтой-то прознали?
— Почему вы так думаете? — не понял Леонид.
— Ну хрен с тобой, выкай, — разрешил Дед. — Горбатого токо могила выравнит. Если б они про дочь Аляски не знали, на кой леший им меня за горло брать? С какого будуна-то?
— Я не совсем вас понимаю, — признался Малыш.
— Тупой ты, паря, мать твою веником из крапивы, — недовольно проговорил Дед. — Если б наследницу эти Песковатские не знали, ну что она вскоре объявится, на кой им меня за горло брать? Они внука мово ищут. Потому что нет для меня никого дороже Мишаньки. Четыре годика мальцу, а смышленый уже, — вздохнув, улыбнулся он одними глазами. — А энти Песковские серьезные мужики али так, пристегни-отстегни?
— Он генерал в отставке, — повторил Малыш. — Сын во внутренних войсках был, сейчас в УБОП работает. Майор. Тварь конченная. Может, помнишь, тут недавно загуливали и своего, если раненый был, добивали?
