— Да тебе-то что до этого? — непонимающе спросил сын. — Нам нужна наследница и архив. Собственно, это одно и то же. Я склонен верить Антоновой, но вопросов все равно полно.
Выслушав сына, Песковатский-старший согласился.
— Нам лучше верить Антоновой. Даже несмотря на то что история с ее мужем выглядит более чем нелепо. Ведь как получается… Она забеременела, он девять месяцев не обращал на это внимания, а потом взял и погиб. Хотя если верить полиции США, в аварии его вины нет. В его машину врезался наркоман. Вроде и убийство. Но если предположить, что из-за рождения дочери, то почему тянули. Главное, никто не может сказать, что видел Антонову вместе с Аляской хоть раз.
— Я недавно вот что вспомнил, — сказал Филипп. — Бурундук незадолго до смерти говорил про какую-то девчонку из Биробиджана. Аляска вроде бы спас детдомовку и с собой в Штаты увез. А у нее потом родня нашлась, хочет бабки Аляски получить, детдомовку ту к наследнице пристроить. Она наверняка имеет свои планы относительно наследства Аляски. — Он неожиданно рассмеялся. — Сколько же наследниц уже появилось в России!
— Да мы сами из каждой русской женщины, родившей в Штатах дочь, делали мать наследницы, — не удержался от смеха и отец.
— А вот ты бы хотел, чтобы Антонова получила наследство Аляски? — спросил Филипп.
— Только не Надька! — хохотнул Валентин Викторович. — Вика меня бы устроила, особенно при погибшем дяде. Если полковник будет жив, то все это быстро закончится. Он не позволит Вике…
— А его никто спрашивать не станет, — не дослушал отца Филипп. — Слушай! А не Надежда ли Сергеевна заказала своего брата?
— Она бы сделала это раньше, — возразил отец. — Это не она. Полковник перешел кому-то дорогу и получил то, что давно заслуживает. А с Антоновой не все понятно, но пока будем держаться ее версии. Аляска всегда был непредсказуем. Но все же главное — архив Куровича. Долина — это большие деньги, но архив — это жизнь. Спокойная до того дня, когда призовет Господь. Я очень хочу умереть своей смертью.
В коридоре больницы Антонову остановила полная женщина в белом халате. Разговор с ней привел Ольгу в смятение. Кивнув, она стремительно вышла на улицу.
— Но почему он ничего не говорил, — садясь в машину, шептала она.
Резкий автомобильный сигнал заставил ее инстинктивно нажать педаль тормоза. Идущий на приличной скорости «форд» врезался в ее «десятку». Машину отбросило на встречную полосу, и она задела маршрутное такси.
— Мама! — вбегая, крикнула Вика. — Тетя Оля в аварию попала! У нее тяжелые травмы. Вот номер телефона больницы.
— Поехали! — рванулась к двери Надежда.
Пока они ехали, кто-то успел сообщить о несчастье Антонову. Он застонал, попытался подняться и потерял сознание. Позвали врача. Он пришел в ярость.
— Кто за язык тянул! Срочно капельницу, а мне успокоительного, черт бы вас всех подрал! Медики называются.
— Как она, доктор? — спросила Вика.
Он взял ее под руку.
— Положение тяжелое, множественные ушибы и переломы. Сотрясение мозга. Конкретно мы можем что-то сказать примерно через полчаса. Сейчас ее обследуют, но ваша мама будет жива и скорее всего все обойдется.
— Это жена моего дяди, — вздохнула Вика. — Он ранен и тоже в больнице. Полковник милиции. А тетя Оля… — Девушка заплакала.
Подошла Надежда.
— Извините, — тихо спросила она, — а где это произошло?
После разговора с Марецким Ирина поспешила поделиться новостью с матерью.
— Господи, Ирка! — обрадовалась звонку дочери женщина. — Как ты там?
— У меня все нормально, — торопливо сказала Ирина. — Раньше не могла позвонить, была занята. Ты, мама, не волнуйся, все будет хорошо.
— Ну как же не волноваться? Тут тебя уже почти похоронили. Твои коллеги такое говорят…
— Мама, — не дала продолжить ей Ира, — во-первых, никому не говори о моем звонке. И ради бога, не слушай никого. У меня есть защита, я в полной безопасности. А теперь главное. Ты горевала, что я старая дева и никому не нужна, а тебе очень хотелось бы понянчиться с внуком или внучкой. Так вот, мне сделали предложение, правда, по телефону Я дала согласие. Скоро я стану Ириной Николаевной Марецкой. Тебе нравится фамилия Марецкий?
