— Не советую. — Наклонившись, тихо добавила: — Небеса нас делают непредсказуемыми.
— А я как раз именно такую ищу, — кивнул Шляхтич.
США. Вашингтон
— И что делать будем? — сухо спросил Бергман.
— Я думаю, надо дать команду Китайцу, — начала было Сьюзен.
— Идиотка, — оборвал он ее. — Китаец в России, а мы не можем найти следов тут, у себя на родине.
— Вас, мистер, — подал ему телефон мулат.
— Вот что, Генри, — послышался в трубке недовольный мужской голос, — какого черта ты меня впутываешь в эти дела? Всем известно, что рожала от русского Буракова Анна Павловна. Во время родов умерла. Дочь пережила мать на тридцать с небольшим минут. Обе похоронены.
— Послушай, Сэм, — попытался что-то сказать Бергман, но звонивший не стал слушать.
— В тот год в США родили пять русских и три украинки, две белоруски, одна казашка, — со злостью продолжал Сэм. — Русские родили трех девочек, двух мальчиков. Украинки все родили сыновей, одна, кстати, темнокожего. Казашка — сына и до сих пор живет в Техасе, живет очень хорошо. Больше в девяностом никто не рожал, по крайней мере, без отцов тех, кого они родили. И все благополучно разъехались по своим странам, кроме казашки. И все рожали при ждавших в приемной отцах. Мы даже проверили рождение двух иностранцев в мотеле. Там были француженка и канадка. И у обеих тоже были мужья. Могу заявить официально, дочь Алясина похоронена рядом со своей мамой на кладбище.
Бергман поморщился.
— Спасибо, деньги ты получишь все равно.
— Обращайся еще, — хмыкнул Сэм.
— Нечего не понимаю! Черт побери этого Аляску! — Бергман отшвырнул телефон. — Откуда тогда разговоры о свидетелях, нотариусе и росписи Аляски? Надо найти этих людей.
— По закону в подобных случаях человек имеет право ставить любую подпись и оставаться инкогнито до востребования его показаний властями, — напомнила Стефани.
— Да знаю я, — простонал Бергман, — поэтому и подключил этого типа из ФБР. Зря выбросил двадцать пять тысяч, на меньшее кретин не согласился. Чувствую, я вообще зря ввязался в это дело, — махнул он рукой. — Сколько потратил денег! Зачем?!
В соседней комнате раздался грохот и женский визг.
— Мистер, — влетел в кабинет Аржу, — Лаура и Тресси…
— Не разнимать! — Бергман вскочил и быстро подошел к двери, Стефани и Сьюзен тоже. В комнате, уронив столик с вазой, пытаясь свалить одна другую, боролись Тресси и Лаура. Обе без обуви, юбки поддернуты. Что-то бормоча, обхватившись, они медленно кружили по комнате. Лаура попробовала сделать подсечку, но нога прошла мимо, чем сразу воспользовалась Тресси, попытавшись сделать бросок через бедро. Лаура сумела вырваться. Появился рослый мужчина в ковбойской шляпе.
— Остановите их, — потребовал Генри.
Ковбой вклинился между женщинами. Лаура ударила его коленом между ног. Взвыв, он осел. В комнату ворвались четверо, женщины быстро разошлись в разные стороны.
— Постучи пятками по полу, — посоветовала Стефани ковбою.
Покосившись на нее, он так и сделал. Минуты через полторы, выдохнув, встал.
— Не попадайтесь мне, прибью обеих, — пообещал он.
— Что у тебя, Руд? — спросил наконец Бергман.
— Пусть все уйдут, — сказал он. И все вышли. — Детектив в Чикаго, — доложил ковбой. — Это точно.
— Что делает?
— Ничего такого. Открыл мотель, расширил автостоянку. Подвез пять домиков на колесах. Дает напрокат водные лыжи, скутера.
— Тогда не трогайте его, — решил Бергман. — Что с О’Бейли?
— Ведет себя как обычно. Его Элизабет тоже занимается делами. А вот Рульф в Нью-Йорке. И ждет кого-то. Кого — выясним, его плотно ведут.
— Отлично, — похвалил Генри и спросил: — Почему ты решил говорить наедине? Кому-то не доверяешь?
— Всем, кроме вас, — сказал ковбой. — Каждый, если предложат больше, может предать. Кстати, кто-то из ваших работает на О’Бейли. Его люди разыскивают Рональда Рони. Тот что-то знает. Видно, Фальконг кое-что успел ему сказать.
— Нет, — усмехнулся Бергман, — это я бы знал. Рони тогда работал на меня.
Чикаго
— Здесь были люди Бергмана, — отпив пива, сказал Флэйд. — Похоже, мы уже не беспокоим его.
— Он меня не волнует, это просто плохой человек. Спокойно воспринял гибель сына, наслаждается враждой между дочерью и невесткой. А вот О’Бейли опасен. — Рональд сжал зубы. — Никак не могу вспомнить, что мне говорил Фальконг перед тем, как начали стрелять…
