— Красиво.
— Да. Прямо над нами потолок, где нарисована белая птица с солнцем за ней. Как раз туда поднимается дым от костра.
— Думаю, мы безбожники. Я не помнила, что это дом Господа, когда пекла здесь яблоки.
— Боги давным-давно переехали отсюда. Ты не видишь, что здесь случилось. Поверь мне, печение яблок не идет ни в какое сравнение с тем, что сделали с этим местом.
— Тогда не говори мне. Я повидала достаточно, чтобы это представить.
— Мы оба повидали достаточно. — Эйдриан передвинулся. — Я хочу, чтобы ты поспала. Если, конечно, ты не решила снять влажную одежду и страстно заняться любовью.
— Нет, Эйдриан.
— Так я и думал. Тогда будь хорошей девочкой и попытайся уснуть. Не твоя очередь караулить, пока еще рано ждать их возвращения. Слишком рано.
— А долго мы будем их ждать?
— Остаток дня. Ночь. Завтра до полудня. Если Грей не появится к тому времени, мы уйдем.
Дождь беспрерывно капал в дальнем конце часовни около двери. Там, вероятно, натекла большая лужа.
— Он не придет, верно?
— Он бывал и в худшем положении. Вы, французы, не знаете и половины того, что он совершил.
Эйдриан прав. Она должна помнить, что Грей — не обычный человек. Он побывал во многих опасных ситуациях, но всегда оставался в живых. Возможно, сейчас они с Дойлом выполняли чертовски умный план, и он снова придет за ней, как обещал.
— Я почти ничего не знаю о Грее, поскольку британцы меня не интересовали. Серьезный пробел в моем образовании. О тебе, маленький брат, я кое-что знаю со времен твоей работы в Милане.
— Когда это я стал маленьким братом? Я думал, мы близнецы.
— Да, но ты моложе на семнадцать минут. Поэтому я безжалостно тебя задирала. Понимаешь, играя роль, я всегда придумываю детали. Мы росли в Графинге, я вымогала у тебя все конфеты, рассказывала тебе сказки, вовлекала в разные неприятности. Даже теперь я рассказываю друзьям о твоих любовницах, и молодые леди возмущены тобой. Я ужасная особа, когда я твой близнец.
Эйдриан усмехнулся:
— Ты ужасная особа, даже когда не мой близнец.
— Во мне несколько ужасных людей, которых я могу менять в зависимости от того, что мне требуется. А как он выглядит? Я же не видела его.
— Кожа у него как сапожная. Широкие плечи. Грудь как бочка…
— Не Дойл. Я несколько раз видела месье Дойла в Вене, когда мы очень старались не замечать друг друга. Как выглядит Грей?
— Он глава подразделения британской разведки, он не для тебя, моя девочка.
— Ну конечно! Я, понятно, тоже не для него. Тем не менее, я хочу знать, как он выглядит.
— Очень высокий, немного битый. Некрасивый. — Это все, что он мог ей сказать.
— Надеюсь, в своих рапортах начальству ты более красноречив, ибо я не стала более осведомленной, чем три минуты назад. — Анник состроила гримасу невидимому потолку. — Чего ты, без сомнения, и добивался. Впрочем, ты прав. Это не имеет значения.
Она могла бы добавить, что у него сильные руки, чтобы дать ей убежище, и широкие мозолистые ладони, которые гладили ее в разных местах. Он тверд и очень уверен в том, что надо сделать. Он самый искусный мастер шпионажа, страшен как враг. От него пахло мылом, а на подбородке вырастала щетина, если он не брился несколько часов. Странно так много знать о нем и совсем не иметь представления о том, как он выглядит.
— Ты влюбилась в Грея? Неразумно с твоей стороны. Ты ведь не собираешься отрицать это? Откройся хотя бы своему близнецу.
Какое-то время она слушала треск огня.
— Когда говорят: не позволю себе что-нибудь чувствовать к этому человеку, — бывает уже слишком поздно.
— Почему, Анник?
— Вряд ли подобная глупость имеет оправдание. Любить… настоящее безумие для людей нашей профессии.
— Да, в этом ты права. Ту пулю я получил от женщины. Ты знала?
— Глядя на рану, нельзя сказать, как это произошло.
— Замечательная девушка. Чем-то похожая на тебя. Важный участник игры.
— Ты не должен был позволять ей делать в тебе дырки. Ты ведь тоже очень хорош в этой игре.
— Мы все хороши как дьяволы. Грей уже добрался до тебя, или ты все еще девственница?
Ей не следовало удивляться. Не было ничего, о чем не мог бы сказать этот парень.
— Ты делаешь бесчисленные предположения, многие из них ошибочны.
