— Коровам?
— Нет, — замахал руками Ференц. — Для лесных жителей.
— Ничего не понимаю! — честно признался я.
— Зимой нашими каштанами будут подкармливать лесных зверей. Понял?
— Хорошо придумали! Надо будет и мне устроить в своей школе такое.
Мы шагали через Дунай по широкому мосту. Он такой высокий, что под ним свободно проходят суда. Только мачты приходится опускать. Как раз к мосту приближался любопытный пароход. Из двух высоченных труб, расположенных рядом, валили густые клубы дыма. Гулко хлопали по воде палицы огромных колес. Масса всевозможных надстроек создавала впечатление, что с набережной сорвался и поплыл по реке старый-престарый дом.
— Вот рухлядь! — поразился я.
— Его все будапештцы знают. Самое старое у нас судно. Лет сто ему. И все плавает. Как музейный экспонат.
Обдав нас дымом, пароход нырнул под мост. Может, на этом судне сам Кошут ездил? А уж композитор Кальман — наверняка! Ведь он учился в Будапештской музыкальной академии. Я видел много его оперетт. По телевизору и в кино. «Сильву», «Марицу», «Принцессу цирка», «Баядеру». Хороший композитор! Говорят, его оперетты по всей земле ставятся.
— Вот и пришли, — сразу же за мостом Ференц показал мне здание с двумя высокими круглыми башнями.
— Здесь волны?
— Здесь.
Это был чудесный бассейн под открытым небом. По его просторной чаше ходили самые настоящие волны. Они с размаху бились о бетонные стенки, поднимая над ними веера мельчайших брызг. Купались мы долго. Так долго, что Ференц весь посинел. Я тоже продрог. Но мы снова и снова бросались в шипящие волны. Никак не могли оторваться.
Выволок нас из воды какой-то мужчина. Сперва мы его не послушались. Так он силой доставил нас на берег. Ференц потом долго извинялся передо мной. Говорил, что мужчина хотел спасти нас от простуды.
— Вечно эти взрослые не в свои дела суются, — недовольно пробурчал я.
— Одни неприятности от них, — согласился Ференц, а у самого зуб на зуб не попадает. Трясется словно в лихорадке.
— Айда пить кофе, — предложил я.
— А-г-г-а-а…
А надо вам сказать, что главный запах Будапешта — это запах кофе. Не бензина, не цветов, а именно кофе. Очень вкусный запах. Идешь по улице, и тебя всюду сопровождает кофейный аромат. Будто будапештцы только и делают, что с утра до вечера заваривают свежий кофе…
Потом мы прокатились по Пионерской железной дороге. Здорово ее здесь устроили! Вьется с горы на гору. Даже тоннель есть. Сели мы в вагон на горе Сечени. Это недалеко от Пионерского городка. На вокзале я увидел надпись на венгерском языке. Она оказалась девизом венгерских пионеров: «За трудовой народ, за родину, вперед, непоколебимо!»
Значок пионерский мне тоже понравился. Маленькое трехцветное знамя с костром. Цвета — красный, белый, зеленый. Как на государственном флаге. Вдоль древка надпись: «Элорэ» — «вперед».
Проехав в уютном вагончике двенадцать километров, мы очутились на горе Хорш. Город казался отсюда бесконечным. У подножья горы виднелось шоссе. Я присмотрелся. Это была та самая дорога, по которой доставили меня в Будапешт пограничники. Рассказал о своем приключении Ференцу. Ну и завидовал же он!
У Ференца тоже недавно было приключение. Только он не стал рассказывать, а повел меня туда, где все это приключилось.
Сбежав по каменной лестнице, мы очутились на совершенно круглом поле. Со всех сторон к нему подступали развалины.
— Римский амфитеатр, — объяснил Ференц. — Построен две тысячи лет назад.
— Неужто тут гладиаторы дрались?
— Дрались.
— А тебе откуда известно?
— В школе проходили… С этого и началось. Да, я сам во всем виноват. Ты книжку Джованьоли «Спартак» читал?
— Смешной вопрос.
— Ну и я прочел. Первым в классе. Посоветовал ребятам. Они тоже прочли. Потом мы понаделали мечей. После уроков целые сражения устраивали. Надоело. Тогда я предложил сразиться здесь.
— Ну!
— Ух, какая битва разгорелась! Меня так треснули, что я сознание потерял.
Три дня в больнице лежал.
— Кто победил?
— Красные.
— Красные всегда побеждают.
Ференц разыскал в развалинах два деревянных меча. Поединок мы начали у главной трибуны амфитеатра. Мне сразу пришлось плохо. Ференц был выше и сильнее меня. Рубились так, что щепки летели. К счастью, у меня разлетелся меч, и схватка закончилась вничью. Свой меч Ференц снова запрятал среди обломков каменных трибун.
