Тем временем Джек рассказывал остальным всё, что уже удалось выяснить.
– Давайте поговорим о том ограблении. Мы думаем, что в этом преступлении может быть замешан человек по имени Рэндалл, и предполагаем, что ему, возможно, заплатили за эту кражу. Надо понять, кто его нанял, – и тут нам нужна ваша помощь.
– Мы подозреваем Ричарда Николса, – добавила Лео. – Помните, что он сказал о мистере Лайле в тот день, когда мы видели его в кафе «Роял»?
– Он был вне себя от злости и угрожал отомстить мистеру Лайлу, – добавил Джек.
Смитти нахмурился.
– Нет, это невозможно, – сказал он. – Николс никак не мог нанять этого самого Рэндалла.
– Но почему?
– У него совсем нет денег! Ни единого шиллинга. Третьекурсникам пришлось скидываться, чтобы он мог заплатить за комнату, иначе его вышвырнули бы на улицу!
Джек и Лео переглянулись.
– Так получается, что Николса надо исключить из списка подозреваемых? – задумчиво проговорил Джек. – На то, чтобы заплатить Рэндаллу – да и подкупить сторожа, – нужно немало денег.
– Мы хотели ещё кое о чём спросить, – добавила Лео, повернувшись к Конни. – Незадолго до ограбления Лил видела у «Синклера» неких дам, которые вели себя довольно странно. Она убеждена, что среди них была и миссис Сент-Джеймс.
К удивлению Лео, Конни резко побледнела.
– Я… я и не думала, что кто-то ещё об этом узнает, – едва слышно прошептала она.
– О чём об этом? – спросил Джек, изумлённо поглядев на неё.
Конни оглядела собравшихся и глубоко вздохнула.
– Видимо, надо вам всё рассказать, хотя мне придётся несладко, если они об этом узнают, – начала она. – Понимаете… когда я несколько недель назад была на собрании суфражисток, там все обсуждали девиз миссис Панкхёрст[6] «Не словом, а делом!». Миссис Сент-Джеймс сказала, что надо действовать активнее, чтобы привлечь внимание к нашему движению. Все сошлись на том, что нужно сделать что-то по-настоящему заметное, что-то такое, что пробудит в людях живой интерес, а не просто читать лекции и раздавать листовки. Миссис Сент-Джеймс услышала о готовящейся выставке в «Синклере» и решила, что это неплохой вариант.
– То есть? – изумлённо уточнила Лео.
Вид у Конни был несчастный. Она понизила голос до шёпота.
– Только никому ни слова, – взмолилась она. – Они жаждали действий, и им пришло в голову, что можно сорвать выставку. Они планировали забросать галерею камнями через окно и сбить все экспонаты. Подумывали даже о том, чтобы ворваться на церемонию открытия выставки и испортить картины. Им хотелось доказать всем, что женщины – это не только модели для художников, они и сами могут быть художницами. Когда они узнали, что я тоже участвую в организации выставки, они стали меня уговаривать, чтобы я помогла им её сорвать.
– Но… как же ты могла? – с укором спросил Джек.
– Нет-нет, разумеется, я отказалась! – поспешно заверила его Конни. – Сказала, что не буду им помогать и что лучше им подыскать другие способы. Разбить окна – это одно, но ведь могли пострадать Лил и другие манекенщицы! Да и потом, я уверена, что нельзя уничтожать произведения искусства, даже ради благого дела.
Джек смутился, а Конни тем временем продолжала:
– Само собой, им это сильно не понравилось. Они заявили, что мне якобы плевать на право голоса для женщин, раз я не готова бороться за него любыми путями. И я на какое-то время перестала посещать собрания, но, когда картину похитили, первая моя мысль была: «А не они ли это сделали?»
– И что же? – воодушевлённо спросила Лео.
– Не они, разумеется. Я решила поговорить с миссис Сент-Джеймс с глазу на глаз – вот почему я не смогла пойти с тобой и Лил в мюзик-холл в тот вечер, когда на Лео напали, – рассказала Конни и повернулась к Джеку. – Само собой, она ничего об этом деле не знала. Оказалось, что стоило суфражисткам узнать об отмене выставки, как они поменяли планы и выбрали своей целью Министерство внутренних дел. Мне следовало бы самой догадаться – суфражисткам не было смысла тайно красть картину. Мы ведь хотим привлечь к нашему движению как можно больше внимания, – произнесла она, повернувшись к Лео, и с жаром продолжила: – Знаю, надо было обо всём рассказать раньше, но я не могла. Я пообещала девочкам, что не выдам их. Но, когда ты упомянула про то, что возле «Синклера» видели миссис Сент-Джеймс, я решила во всём признаться. Вот и весь мой рассказ. Простите, что так долго молчала.
